— Знаете что, Лейф? — сказала Катрина, не отводя глаз от микроскопических, изящных, почти детских букв, написанных синей ручкой. — Хотелось бы мне сейчас иметь ордер на обыск.
— О?
— Я, конечно, его получу, но вы знаете, как это бывает: потребуется время. А за это время то, что меня интересует, может исчезнуть.
Катрина подняла на него глаза. Лейф Рёбекк ответил ей таким же. Не флиртуя, но ища поддержки. Показывая, что это важно.
— А знаете что, Братт, — сказал он. — Я вспомнил, что мне нужно спуститься в подвал, где электрики меняют щиток. Вы можете немного побыть здесь одна?
Она улыбнулась ему. И когда он ответил ей улыбкой, она уже не знала, как воспринимать эту улыбку.
— Ну что ж, постараюсь, — ответила она.
Катрина нажала на клавишу пробела на компьютере в тот же миг, как услышала, что за Рёбекком захлопнулась дверь. Монитор засветился. Она направила курсор к окошку «поиск» и ввела имя Миттета. Совпадений нет. Она ввела еще пару имен из материалов следствия, названия мест преступлений и слова «убийства полицейских», но совпадений не нашла.
Значит, Силье Гравсенг не пользовалась «Маком». Умная девочка.
Катрина подергала ящики письменного стола. Заперты. Странно. Какая девочка двадцати с небольшим лет станет запирать ящики письменного стола в своей комнате?
Она поднялась, подошла к занавеске и отодвинула ее в сторону.
Там действительно находилась спальная ниша.
Над узкой кроватью висели две большие фотографии.
На одной был изображен незнакомый Катрине молодой мужчина. Но она догадывалась, кто это. Она видела Силье Гравсенг всего пару раз, один из них — в Полицейской академии, когда Катрина приходила к Харри. Но родственное сходство между блондинкой Силье Гравсенг и мужчиной на фотографии было настолько сильным, что сомнений у Катрины практически не оставалось.
По поводу мужчины на второй фотографии у нее никаких сомнений не было.
Наверное, Силье нашла в Сети портрет высокого разрешения и увеличила его. На изможденном лице были видны каждый шрам, каждая морщина, каждая пора на коже. Но они были незаметны, как будто пропадали в свете голубых глаз и гневного взгляда, свидетельствовавшего о том, что он только что заметил фотографа и говорит ему, что фотоаппарату совершенно нечего делать на его месте преступления. Харри Холе. Об этой фотографии и говорили девчонки, сидевшие тогда в аудитории академии.
Катрина разделила комнату на условные квадраты и начала с верхнего левого квадрата. Она скользила взглядом по полу, снова вверх и дальше, к следующему ряду квадратов, именно так, как ее учил Харри. Она помнила его наставление: «Не ищи предметы, просто ищи. Если ты будешь искать какой-то конкретный предмет, другие вещи будут молчать. Позволь всем им поговорить с тобой».
Закончив осмотр помещения, она снова уселась за компьютер. В голове у нее по-прежнему звучал голос Харри: «И когда ты закончила и думаешь, что ничего не нашла, тебе надо начать думать инверсивно, зеркально, и позволить вещам поговорить с тобой. Тем вещам, которых там нет, но которые должны быть там. Хлебный нож. Ключи от машины. Пиджак от костюмных брюк».
Этот последний пример позволил ей сделать вывод о том, чем сейчас занимается Силье Гравсенг. Она пересмотрела всю одежду в шкафу, в корзине с грязным бельем в маленькой ванной, на крючках у входной двери, но не нашла наряда, в котором она в последний раз видела Силье Гравсенг вместе с Харри на цокольном этаже в квартире Валентина. Тренировочный костюм, черный с головы до пят. Катрина вспомнила, что тот костюм навел ее на мысли о «морских котиках» на ночном задании.
Силье была на пробежке. Тренировалась. Как тренировалась, чтобы сдать вступительные физкультурные нормы в Полицейскую академию. Чтобы поступить и сделать то, что она должна была сделать. Харри сказал, что мотивом убийств была любовь, а не ненависть. Любовь к брату, например.
Катрина среагировала на имя. Рунар Гравсенг.
Рунар Гравсенг. А когда она стала более подробно его изучать, то всплыло многое. Например, имена Бельмана и Бернтсена. Рунар Гравсенг в беседах с руководителем реабилитационного центра утверждал, что, когда он работал в полицейском участке Стовнера, его избил мужчина в маске, что именно поэтому он ушел на больничный, уволился и стал злоупотреблять наркотиками. Гравсенг утверждал, что избивал его Трульс Бернтсен и что причиной этого акта насилия стал его чересчур вольный танец с женой Микаэля Бельмана на рождественском празднике в полицейском участке. Начальник полиции отказался начать проверку беспочвенных обвинений замшелого наркомана, и руководитель реабилитационного центра поддержал это решение. По его словам, он просто решил проинформировать руководство полиции.
Из коридора донесся грохот лифта, и в этот миг взгляд Катрины упал на что-то торчащее из-под секции с ящиками письменного стола, что-то прятавшееся от нее. Она наклонилась. Черная дубинка.
Дверь раскрылась.
— Электрики закончили свою работу?
— Да, — ответил Лейф Рёбекк. — Вы что, собираетесь ею воспользоваться?
Катрина провела рукой по дубинке:
— Интересно, что такая вещь хранится в комнате общежития, вы не находите?