Полиция

Парикмахер надел на него нагрудник.

— Да, хорошо ты оброс после последней стрижки, друг мой.

Трульсу не нравилось, когда «своим другом» его называли пакистанцы, а особенно пакистанцы-гомики, которым вскоре предстояло к нему прикоснуться. Но вот чем выгодно отличались местные гомики-парикмахеры, так это тем, что не прижимались бедрами к твоим плечам, склонив голову набок, не проводили руками по волосам и не ловили в зеркале твой взгляд, чтобы спросить, так тебя подстричь или иначе. Они просто начинали стричь, не спрашивая, хочешь ли ты помыть свои жирные волосы. Они просто обрызгивали их водой из бутылочки и, не принимая во внимание какие-либо пожелания, набрасывались на тебя с расческой и ножницами, словно участвовали в австралийском чемпионате по стрижке овец.

Трульс взглянул на первую полосу газеты, лежащей на полочке перед зеркалом. Та же песня: каков мотив так называемого палача полицейских? Большинство версий сводилось к тому, что убийца был сумасшедшим, ненавидевшим полицию, или анархистом-экстремистом.

Та же песня: каков мотив так называемого палача полицейских? Большинство версий сводилось к тому, что убийца был сумасшедшим, ненавидевшим полицию, или анархистом-экстремистом. Кто-то говорил об иностранном террористе, но те обычно хотят, чтобы им воздавали почести за удачно проведенные акции, а в данном случае никто не взял на себя ответственность. Сомнений в том, что два убийства были связаны между собой, не было никаких, даты и места совершения преступлений исключали их. Поэтому одно время полиция искала преступника, которого арестовывали, допрашивали или обидели любым другим способом и Веннесла, и Нильсен. Но такой связи обнаружено не было. Потом в разработку взяли версию о том, что убийство Веннеслы было местью частного лица из-за ареста, ревности, наследства или было совершено по другому обычному мотиву. А убийство Нильсена совершил абсолютно другой преступник с другим мотивом, но у него хватило ума скопировать убийство Веннеслы, чтобы ввести в заблуждение полицию и направить ее по следу серийного убийцы. В таком случае преступника не стали бы искать в самых очевидных местах. Но полиция поступила именно так: стала искать в самых очевидных местах, как будто расследовала два не связанных между собой убийства. Но и эта версия не дала результатов.

И полиция вернулась к тому, с чего начала. Убийца полицейских. То же самое сделала пресса и стала брюзжать дальше: почему полицейские не могут поймать человека, убившего двоих из них?

Читая газетные заголовки, Трульс испытывал и удовлетворение, и злость. Микаэль наверняка надеялся, что с наступлением Рождества и Нового года пресса сфокусируется на других темах, забудет об убийствах и позволит им работать спокойно. Позволит ему продолжать быть новым симпатичным городским шерифом, the whiz kid,[9] стражником города, а не тем, у кого ничего не выходит, кто все запутывает и сидит под вспышками фотокамер с пораженческим выражением лица, демонстрируя полную некомпетентность, подобно представителям Управления железных дорог.

Трульсу не требовалось листать газеты, он прочитал их дома и посмеялся над беспомощными высказываниями Микаэля о ходе расследования. «В настоящее время невозможно сказать…» и «Нет никаких данных о…». Эти предложения были взяты из книги Бьеркнеса и Хоффа Йохансена «Методы расследования», из главы об общении с прессой. Книга входила в список литературы, обязательной для изучения в Полицейской академии. В ней сотрудникам полиции рекомендовалось использовать в общении с прессой подобные квазипредложения, потому что журналистов ужасно раздражает фраза «без комментариев». Полицейским также рекомендовалось избегать прилагательных в своей речи.

Трульс попытался разглядеть все это на фотографиях: точно такое же выражение отчаяния появлялось на лице Микаэля, когда большие соседские парни из Манглеруда решали заткнуть пасть смазливому молокососу и Микаэлю требовалась помощь. Помощь Трульса. И Трульс, конечно, приходил на помощь. И именно он возвращался домой в синяках и ссадинах, а не Микаэль. Лицо Микаэля оставалось нетронутым и прекрасным. Прекрасным для Уллы.

— Не cрезай слишком много, — сказал Трульс.

Он наблюдал в зеркале, как с его бледного, высокого, слегка выступающего вперед лба падали волосы. Из-за этого лба и тяжелой нижней челюсти его часто принимали за глупого, что иногда бывало весьма полезно. Иногда. Он закрыл глаза и задумался, действительно ли на тех фотографиях с пресс-конференции на лице Микаэля написано отчаяние, или его увидел только Трульс, потому что хотел увидеть.

Карантин. Временное отстранение. Удаление. Неприятие.

Он все еще получал зарплату. Микаэль посочувствовал ему, сказал, положив руку ему на плечо, что так будет лучше для всех, в том числе и для Трульса. До тех пор, пока юристы не разберутся, какие последствия может иметь тот факт, что полицейский получает деньги из источников, о которых он не может или не хочет говорить.

Микаэль даже позаботился о том, чтобы Трульс продолжал получать некоторые надбавки. Так что поход к дешевому парикмахеру не был вынужденной мерой. Трульс никогда не ходил в эту парикмахерскую, но она нравилась ему все больше. Нравилось, что у него будет точно такая же стрижка, как у араба в соседнем кресле, стрижка террориста.

— Почему ты смеешься, друг мой?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175