— Тогда можешь ехать домой, Симон. Никому не говори, что это я посоветовала, но рекомендую тебе принять порцию крепкого алкоголя и лечь спать.
Полицейский кивнул, и через три секунды его сутулую спину поглотила тьма.
— Так страшно? — спросил Антон.
— Кофе у тебя нет? — спросил Растаманская Шапка и открыл термос.
По нескольким произнесенным словам Антон понял, что Шапка не из Осло. Наверняка из деревни, но, как и большинство жителей городов Восточной Норвегии, Антон не особенно разбирался да и не стремился разобраться в диалектах.
— Нет, — ответил Антон.
— Неплохо прихватить своего кофейку на место преступления, — сказал Растаманская Шапка. — Не знаешь ведь, сколько времени здесь придется торчать.
— Ладно тебе, Бьёрн. Он уже работал по убийствам, — произнесла Беата Лённ. — Драммен, верно?
— Точно, — ответил Антон, покачиваясь на каблуках.
Чуть-чуть поработал с убийствами, было бы точнее. И к сожалению, он догадывался, откуда Беата Лённ его помнит. Он сделал вдох:
— Кто обнаружил труп?
— Вот он, — ответила она, кивнув в направлении полицейского автомобиля, у которого в тот же миг взревел двигатель.
— Я хотел спросить, кто нашел труп и сообщил о нем.
— Да женушка его брякнула нам, когда он не явился домой после катания на велике, — произнес Растаманская Шапка. — Собирался всего с часок покрутить педалями, она и испугалась, что у него сердечко крякнулось. Но он прихватил с собой GPS с передатчиком, так что его быстро нашли.
Антон медленно кивал, мысленно представляя картину. Двое полицейских, женщина и мужчина, звонят в двери дома. Полицейские откашливаются и смотрят на жену погибшего серьезным взглядом, который должен поведать ей то, что скоро они сообщат словами, невозможными словами. Лицо жены, глядящей на полицейских: она не хочет, но все-таки выворачивает душу наизнанку и показывает им все свои эмоции.
В памяти всплыло лицо Лауры, его собственной жены.
К ним плавно подъехала «скорая» с выключенными сиреной и мигалкой.
Антон сообразил. Быстрая реакция на обычное сообщение об исчезновении человека. GPS с передатчиком. Прибытие начальства. Сверхурочные. Коллега, которого так трясло после обнаружения тела, что его пришлось отправить домой.
— Это полицейский, — тихо сказал он.
— Думаю, что здесь температура воздуха была градуса на два с половиной ниже, чем в городе, — произнесла Беата Лённ, набирая номер на мобильном телефоне.
— Точно, — подтвердил Растаманская Шапка, глотнув кофе из крышки термоса. — Цвет кожных покровов еще не изменился. Значит, где-то между восемью и десятью?
— Это полицейский, — повторил Антон. — Поэтому приехали все, так ведь?
— Катрина? — заговорила Беата. — Сможешь проверить для меня кое-что? Речь о деле Сандры Тветен. Правильно.
— Вот блин! — воскликнул Шапка. — Я же просил их подождать, пока не привезут мешки для трупов.
Антон повернулся и увидел вылезающих из чащи леса двух мужчин с носилками криминалистической группы. Из-под покрывала торчала пара велосипедных кроссовок.
— Он знал его, — догадался Антон. — Именно поэтому его так трясло?
— Он сказал, что они вместе пахали в Экерне до того, как Веннесла перешел в Крипос, — произнес Растаманская Шапка.
— А какая там дата? — спросила Беата по телефону.
Раздался возглас.
— Да что же это… — простонал Шапка.
Антон повернулся. Один из носильщиков соскользнул в кювет. Столб света от его налобного фонаря метнулся к носилкам и покрывалу, упавшему на землю. По… по чему? Антон вгляделся. Это что, голова? То, что венчает предмет, ранее несомненно бывший человеческим телом, — неужели это и вправду голова? За годы, что Антон проработал в отделе по особо тяжким преступлениям до совершения большой ошибки, он повидал множество трупов, но ни один из них не выглядел так, как этот. Субстанция, формой напоминавшая песочные часы, навела его на мысли о воскресном завтраке, о сваренном Лаурой всмятку яйце с остатками скорлупы, треснувшем так, что желток вытек и размазался по загустевшей, но все еще мягкой поверхности белка. Неужели это действительно… голова?
Антон стоял в темноте и моргал, глядя на удаляющиеся фары «скорой». И он понял, что это повтор, что такое он уже видел. Одетые в белое фигуры, термос, ноги, высовывающиеся из-под покрывала, — все это он только что видел в Национальной больнице. Как будто это было предзнаменование. Голова…
— Спасибо, Катрина, — сказала Беата.
— Ну так что? — осведомился Шапка.
— Я работала здесь с Эрлендом, — произнесла Беата.
— Здесь? — спросил Шапка.
— Прямо здесь.
— Прямо здесь. Он отвечал за тактику. Это было лет десять назад. Сандра Тветен. Изнасилование и убийство. Совсем ребенок.
Антон сглотнул. Ребенок. Повторы.
— Помню то дельце, — сказал Растаманская Шапка. — Удивительная судьба: погибнуть на месте преступления, которое сам расследовал, только подумай. Та история с Сандрой тоже ведь осенью случилась?
Беата не ответила, только задумчиво кивнула.
Антон моргал и моргал. Этого не может быть, он уже видел похожий труп.
— Вот блин! — воскликнул Шапка. — Ты же не хочешь сказать, что…
Беата Лённ взяла из его рук крышку термоса. Глотнула кофе. Протянула чашку обратно. Кивнула.