бывают такого цвета. Он отполз ко мне, и наши лица оказались вплотную. — Пинта крови, фунт мяса.
Он отполз ко мне, и наши лица оказались вплотную. — Пинта крови, фунт мяса.
Он шепнул это, наклонясь ко мне, как для поцелуя.
Я отшатнулась и не удержала равновесия — упала на спину. Лучше от этого не стало. Магнус наполз на меня, все еще на четвереньках, навис надо мной. Я
ткнула браунингом ему в грудь.
— Прочь, а то вот этого попробуешь.
Он отполз, но недалеко. Я села, одной рукой держа его на мушке. Ствол вилял чуть больше нормального.
— Что это все значит?
Жан-Клод ответил:
— Янош говорил о том, чтобы взять с нас сегодня плоть и кровь. Серефина в качестве извинения предлагает нам плоть и кровь.
Я глядела на стоявшего на четвереньках Магнуса, все еще дикого и опасного. Потом опустила ствол.
— Спасибо, не надо.
Магнус сел на пол, откинул волосы с лица руками.
— Ты отверг мирные дары Серефины. Ее извинения ты тоже отвергаешь?
— Отведи нас к Серефине, и ты сделаешь то, что тебя просили, — сказал Жан-Клод.
Магнус поглядел на меня:
— А ты, Анита? Ты будешь удовлетворена тем, что я отведу тебя к Серефине? Ты принимаешь ее извинения?
Я покачала головой:
— А при чем здесь я?
— Анита — не Мастер, — сказал Жан-Клод. — Мне отмщение и моего прощения ты должен просить.
— Я делаю то, что мне сказали, — возразил Магнус. — Она вызвала Айви на поединок воли. Айви проиграла.
— Я ведь не бросила ее через всю комнату, — сказала я.
Жан-Клод помрачнел:
— Она прибегла к грубой силе, ma petite. Она не смогла выиграть силой воли или вампирской изощренностью против обыкновенного человека. — Он говорил очень
серьезно. — Она проиграла — вам.
— И что?
— Таким образом, ma petite, вы объявили себя Мастером и подтвердили свое заявление.
Я затрясла головой:
— Это же смешно. Я не вампир.
— Я не назвал вас Мастером Вампиром, ma petite. Я сказал, что вы — Мастер.
— Мастер — что? Мастер Человек?
Настал его черед покачать головой.
— Не знаю, ma petite. — Он обернулся к Магнусу:
— Что говорит Серефина?
— Она говорит — привести ее.
Жан-Клод кивнул и встал, будто его подняли за ниточки. Он выглядел освеженным и отдохнувшим, только был измазан кровью. Как он смеет так выглядеть, когда
я себя так хреново чувствую?
Он поглядел на меня и Джейсона. Его странно хорошее настроение вернулось. Он улыбнулся мне, и он был красив даже с измазанным кровью ртом. Глаза его
блестели какой-то веселой тайной. Он был полон сам собой, и таким я его еще не видела.
— Я не знаю, могут ли мои спутники идти. Они слегка опустошены, — Он усмехнулся собственной шутке, прикрыв глаза, будто она даже его могла рассмешить.
— Вы пьяны! — сказала я.
Он кивнул:
— Я в этом уверен.
— Но вы же не можете быть пьяны от крови!
— Я много выпил из двух смертных, но ни один из вас не человек.
Этого я не хотела слышать.
— О чем вы, черт возьми, говорите?
— Заполировать некроманта вервольфом — от такой смеси у любого вампира голова кругом пойдет.
Он хихикнул. Такого Жан-Клода я никогда не видела.
Я его игнорировала — если вообще можно игнорировать пьяного вампира.
— Джейсон, можешь встать?
— Думаю, да.
Он говорил медленным тяжелым голосом, но не таким, как спросонья. Скорее это была расслабленность после секса. Может, даже хорошо, что мой укус был
болезненным.
— Ларри?
Ларри подошел к нам, глядя на Магнуса, с пистолетом в руке, и не казался довольным.
— Ему можно верить?
— Придется. Помоги мне встать и давай отсюда выбираться, пока этот пьяный клыконосец не стал блевать.
Жан-Клод согнулся пополам от смеха. Кажется, слово «клыконосец» показалось ему до невозможности смешным. Ну и ну.
Ларри помог мне встать, и после секундного головокружения я смогла стоять сама. Он протянул руку Джейсону, не ожидая просьбы. Джейсон покачивался, но
держался на ногах.
— Идти можешь? — спросила я его.
— Если ты можешь, то и я могу.
Настоящий мужчина. Я сделала шаг, другой и уже шла к дальней стене комнаты. Ларри и Джейсон шли за мной. Жан-Клод покачивался, все еще тихо смеясь.
Магнус стоял у подножия лестницы, поджидая нас. Пиджак он перебросил через руку. Даже ленту подобрал и снова завязал волосы.
Джейсон далеко обошел своих несостоявшихся любовниц и подобрал с пола рубашку. Она прикрыла грязь на его груди, но лицо все равно было вымазано слизью, а
волосы у него стали жесткими и темными, почти под цвет штанам.
Даже спина и волосы Жан-Клода были покрыты засыхающей кровью. И мне тоже досталась моя доля крови и грязи. Хорошо, что я сегодня надела почти все черное
— на нем не так видна грязь.
Только Ларри был чистым. Будем надеяться, что он таким и останется.
Девушки спрятались под лестницей, пока мы вели обсуждение. Спорить могу, что это предложила темноволосая. Лайза была перепугана так, что не придумала бы
ничего, тем более разумного. Не то чтобы я ей ставила это в вину, но истерика тебя ни к чему не приведет, кроме гибели.
Темноволосая подошла к Ларри. Блондинка трусила рядом, вцепившись в изорванную блузку подруги так, что без хирурга не оторвешь.
— Мы просто хотим домой. Можно нам? — спросила она, несколько тяжело дыша, но владея собой. Я поглядела в ее карие глаза и кивнула.
Ларри посмотрел на меня.
— Магнус! — позвала я.
Он приподнял брови, стоя на лестнице, как гид или дворецкий, готовый вести нас наверх.
— Ты меня звала?
— Я хочу, чтобы эти девушки могли сейчас же уйти невредимыми.
Он посмотрел на них:
— Не вижу к этому препятствий. Серефина велела нам их привести в основном ради вас, Анита. Они свою задачу выполнили.
Мне не понравилось, как прозвучала последняя фраза.
— Невредимыми, Магнус. Ты меня понимаешь?
Он улыбнулся:
— Они сейчас выйдут из двери и пойдут домой.