необходимостью. Он просто более надежен.
— Никогда не слыхала о вампире, который не спал бы в гробу, — сказала я.
— Если я под землей и в надежном месте, то могу обойтись и без гроба. Хотя, честно говоря, когда меня настигает день, я уже ничего не чувствую — могу
заснуть на гвоздях и не знать про это.
Не уверена, что я ему поверила. Он старательнее многих пытался сойти за человека.
— Очень скоро вы убедитесь в правдивости моих слов, ma petite.
— Этого-то я и боюсь, — сказала я.
— Можете спать на диване, если вам так больше нравится, но я уверяю вас, что после наступления дня я стану безвреден — беспомощен, если хотите. И не
смогу к вам приставать, даже если бы захотел.
— В какие еще сказки мне предлагается поверить? Я видела, как вы передвигались после рассвета. Прятались от дня, разумеется, но отлично работали.
— После восьми часов сна, если еще не наступил вечер, я могу передвигаться, это правда, но я не думаю, что вы останетесь в постели на эти восемь часов. У
вас есть клиент или что-то в этом роде, вы заняты в расследовании убийства — в общем, делами, которые требуют вашего времени.
— Если я уйду, оставив вас одного, где гарантия, что не войдет горничная и не раздвинет шторы, превратив вас в жаркое?
Он улыбнулся шире:
— Забота о моем благополучии? Я тронут.
Я всмотрелась в его лицо. Он был благодушен и небрежен, но это была маска. То выражение, когда он хотел, чтобы ты не знал, о чем он думает, но не
догадывался, что он не хочет, чтобы ты это знал.
— Что у вас на уме?
— Впервые в жизни — ничего, ma petite.
— Ага, так я и поверила.
— Если я найду гроб, мне придется нанять грузовик, — сказал Джейсон.
— Можно взять наш джип, — предложил Ларри.
Я полыхнула на него взглядом.
— Нет, нельзя!
— Подумайте об издержках, ma petite. Если Джейсону придется нанимать грузовик, мне, быть может, придется провести вторую ночь в вашей постели. Я думаю,
вы этого не хотите. В его голосе звучала легкая насмешка и — подводным течением — еще что-то. Может быть, горечь.
— Я поведу машину, — сказал Ларри.
— Ничего подобного, — возразила я.
— Анита, уже почти рассвет! Тебе ничего не грозит.
Я покачала головой:
— Нет.
— Не вечно же тебе обращаться со мной как с малолетним братиком. Я могу вести машину.
— Обещаю его не есть, — серьезно заявил Джейсон.
Я только глянула на него.
— Торжественно обещаю стрелять в любого, человека или монстра, который будет мне угрожать. — Ларри сделал жест бойскаута — три пальца к небу. — Вытащишь
меня из тюрьмы под залог, объяснив, что я выполнял приказ.
— Ладно, черт бы тебя побрал, — вздохнула я и отдала ему.
— Спасибо, — ухмыльнулся он.
Я покачала головой:
— Ты только давай побыстрее обратно, ладно?
— Как прикажешь.
Проваливай и побыстрее возвращайся.
Ларри вышел, Джейсон за ним. Я глядела в закрывшуюся за ними дверь, думая, могла ли я поехать с ними. Ларри был бы взбешен, но это лучше, чем быть
убитым. Да ладно, это простое поручение: съездить в аэропорт и привезти гроб. Что может случиться, когда до рассвета всего час? Ладно, хрен с ним.
— Вы не можете все время его защищать, Анита.
— Могу хотя бы попытаться.
Снова это пожатие плеч, которое так меня бесит. Оно может значить все что хотите или ничего вообще.
— Не следует ли нам вернуться к вам в номер, ma petite/ Я открыла было рот сказать, что он может спать в одной койке с Ларри, но не сказала. Не была
уверена, что он не съест Ларри, но точно знала, что меня ему не съесть.
— Да, конечно, — ответила я.
Он был несколько удивлен, будто ожидал спора. Но у меня на сегодня все силы спорить кончились. Пусть ляжет на кровать, я займу диван. Что может быть
более невинным? Разве что адские мотоциклисты-монахини, но вряд ли еще что-нибудь.
19
Когда мы вернулись ко мне в номер, я ощутила рассвет, холодной ладонью давящий на окна. Он был уже близко. Жан-Клод улыбнулся мне:
— Впервые мы с вами вдвоем в номере отеля, и времени нет совсем. — Он издал тщательно отработанный вздох. — вами никогда не получается как мне хочется,
ma petite.
— Может быть, это знак? — спросила я.
— Возможно. — Он глянул на закрытые шторы. — Мне пора, ma petite. До темноты.
И он чуть поспешно закрыл дверь спальни. Я ощущала, как подступающий свет окружает здание. Я заметила, что за много лет охоты на вампиров стала ощущать
рассвет и закат.
Я ощущала, как подступающий свет окружает здание. Я заметила, что за много лет охоты на вампиров стала ощущать
рассвет и закат. Бывали времена, когда я билась от несчастья к несчастью, только чтобы оставаться в живых, пока это мягкое растущее давление света не зальет
небо и не спасет мою шкуру. Впервые я задумалась: каково это — считать рассвет опасностью, а не спасением?
Когда Жан-Клод закрыл за собой дверь, я сообразила, что в спальне остался мой чемодан. Черт побери! Поколебавшись, я наконец постучалась. Ответа не было.
Я приотворила щелочку в двери, потом открыла ее. Жан-Клода не было. В ванной шумела вода, из-под двери виднелась полоска света. Что вампиру делать в ванной?
Лучше не знать.
Схватив чемодан, я выскочила за дверь раньше, чем могла открыться дверь ванной. Я не хотела снова его видеть. Не хотела видеть, во что он превратится