действительно получаю за ликвидацию вампира, если она выполняется по закону, но это не куча денег. Поездку финансирует Стирлинг, и он заслуживает, чтобы его
деньги были отработаны. Так мне кажется.
— Мы уже давно вас ждем, миз Блейк.
— Извините, что гибель молодой девушки создала для вас неудобства, мистер Стирлинг. Пойдем наверх?
— Я возражаю против смысла вашей реплики, будто я глух к чужому горю, миз Блейк.
Он стоял в лунной полутьме, такой прямой, такой властный. Миз Гаррисон и Баярд чуть придвинулись к нему, выражая свою поддержку. Бо остался за спиной
Стирлинга с таким видом будто ситуация его слегка забавляет. На нем был черный блестящий плащ с капюшоном, и он походил на фантом.
Я глянула на чистое, искристое небо. Глянула на Бо. Он так широко улыбнулся, что зубы блеснули при луне. Я покачала головой, ничего не сказав. Может, он
был когда-то бойскаутом и был готов к таким ночным вылазкам.
— Ладно, как хотите. Давайте заканчивать.
Я не стала ждать и просто пошла наверх.
Ларри, идя рядом со мной, сказал:
— Ты была груба.
Я покосилась на него.
— Я всегда такая.
— Анита, он клиент, который нам платит.
— Слушай, не читай мне нотации, ладно?
— Какая муха тебя укусила?
Я остановилась.
— Откуда мы сейчас пришли, помнишь? Вот эта самая муха. Я думала, тебя это тоже должно чуть больше трогать.
— Меня это трогает, но я помню, что у нас есть работа. Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.
— Ладно, ты прав. Постараюсь быть повежливее.
Стирлинг догнал нас в сопровождении своей свиты.
— Вы идете, миз Блейк? — И он промаршировал мимо с абсолютно прямой спиной.
Миз Гаррисон оступилась, и если бы Баярд не подхватил ее за руку, хлопнулась бы на задницу. Она так и не сняла туфель на каблуках. Может быть, кодекс
поведения секретарши запрещает ношение спортивной обуви?
За ней шел Бо, и полы его черного плаща похлопывали по бедрам. Этот отчетливый шлепающий звук меня больше всего раздражал.
Ладно, может, сейчас меня все раздражает. У меня явно ворчливое настроение. Где-то там сейчас Джефф Квинлен. Он либо уже мертв, либо получил один укус.
Моей вины в этом нет. Я сказала его отцу, чтобы приложил облатки ко всем входам. О собачьем лазе я бы тоже подумала, если бы увидела его, но я не осматривала
дом. Подумала бы, даже если бы сочла паранойей, — защищать собачий лаз, но я бы это сделала, и Бет Сент-Джон была бы жива.
Я отбросила эту мысль. Бет Сент-Джон мне уже не вернуть, но я могу спасти Джеффа. И сделаю это. Сделаю! Я не хотела мстить вампиру, который его убьет, —
я хотела хоть раз успеть вовремя. Хоть раз в жизни спасти человека, а месть оставить кому-нибудь другому.
А если в эту самую минуту Джеффа растлевают? Это чудовище, которое я видела в гостиной Квинленов, — если оно не ограничится укусом? О Господи, я
надеялась, что этого не будет. Я точно знала, что от укуса вампира я Джеффа вылечить смогу, но если его еще изнасилует монстр — не знаю. Что, если я его
найду, а спасать уже будет нечего? Рассудок — порой очень хрупкая вещь. Поднимаясь на холм, я стала молиться, и на меня снизошло частичное спокойствие. Ни
видений, ни ангельского пения, просто ощущение покоя. Я глубоко вздохнула, и что-то тугое, противное, сжимавшее мне сердце, отпустило. Я сочла это добрым
знаком, что смогу найти Джеффа, пока еще не будет поздно. Но где-то в глубине души жило сомнение. Бог не всегда спасает всех. Часто Он всего лишь дает тебе
силы пережить потерю. Боюсь, что я не до конца верю в Бога. Я никогда не сомневалась в Нем, но Его мотивы мне недоступны. Неисповедимы и так далее. И хоть раз
в жизни мне хотелось ясно их понять.
Луна горела над вершиной холма серебряным костром. Воздух почти светился. Дождь унесся, подарив свое благословение какой-то другой земле. Видит Бог, как
был бы здесь полезен этот дождь, но я лично радовалась, что не приходится ковылять по сырой земле в стекающих с горы потоках. Тут бы образовалась такая
грязь…
— Итак, миз Блейк, не начать ли нам? — спросил Стирлинг.
— Сейчас начнем, — ответила я, поглядев на него и проглотив кучу резкостей, которые мне хотелось сказать. Ларри прав. Стирлинг — противный тип, но ведь я
не на него злюсь. Он просто подходящий объект, чтобы сорвать злость.
Он просто подходящий объект, чтобы сорвать злость. — Мы с мистером Киркландом пройдем на кладбище, но вам придется остаться здесь.
Передвижение посторонних очень отвлекает.
Ну не дипломат ли я?
— Если вы собирались заставить нас стоять зрителями, мы с тем же успехом могли бы остаться у подножия, избавив себя от утомительного подъема.
Вот и награда за дипломатичность.
— Вам бы понравилось, если бы я попросила вас остаться у подножия, где вам не было бы видно, что мы делаем?
Он обдумал это около минуты.
— Нет, я думаю, мне бы это не понравилось.
— Тогда какие у вас сейчас претензии?
— Анита! — сквозь зубы прогудел Ларри.
Я не обратила внимания.
— Послушайте, мистер Стирлинг, у меня была очень трудная ночь. И у меня просто вышли запасы кротости. Пожалуйста, не мешайте мне делать мою работу. Чем
быстрее я ее закончу, тем быстрее поедем по домам. О’кей?
Честность — я надеялась, что искренняя честность сработает. Почти ничего другого у меня не осталось.
Он задумался, потам кивнул:
— Хорошо, миз Блейк. Выполняйте свою работу, но я вот что вам хочу сказать: вы намеренно ведете себя неприятно. И надеюсь, что ваша работа будет