как сапфиры. По этому лицу ничего нельзя было прочесть, да я и не пыталась.
— Я вам не верю.
— Насчет Совета, нашего закона или Тепеша?
— Последнее.
— Уверяю вас, что мы его убили.
— Вы говорите так, будто это была на вашей памяти. Он погиб — Когда? В четырнадцатом веке?
— Год 1476 или 1477? — Он изобразил, будто пытается припомнить.
— Вы не настолько стары.
— Вы уверены, ma petite?
Он повернул ко мне донельзя непроницаемое лицо, даже глаза стали пустые. Будто смотришь на отлично сделанную куклу.
— Да, уверена. — Он улыбнулся и вздохнул. К его лицу, к его телу вернулась жизнь — за отсутствием лучшего слова. Будто ожил Пиноккио. — Ну вас к черту!
— Приятно знать, что я все же иногда могу вас вывести из себя, ma petite.
Я не ответила. Он точно знал, как на меня действует.
— Если Серефина равна вам, вы справитесь с ней, а я перестреляю остальных.
— Вы же знаете, что так просто не будет.
— А никогда не бывает.
Он смотрел на меня и улыбался.
— Вы действительно думаете; что она вас вызовет?
— Нет, но я хотел известить вас, что она имеет такую возможность.
— Что еще мне нужно знать?
Он улыбнулся, чуть показав клыки. При свете он выглядел потрясающе. Кожа бледная, но не слишком. Я взяла его за руку:
— Вы теплый.
Он глянул на меня:
— Да, ma petite, и что из этого?
— Вы спали целый день.
Вам полагалось бы быть холодным, пока вы не напитаетесь.
Он только поглядел бездонными глазами.
— А, черт! — сказала я и шагнула в спальню. Он не попытался остановить меня. Даже не попытался. Меня это нервировало. В дверь я почти вбежала.
И увидела только бледные очертания кровати. Щелкнула выключателем у двери. Верхний свет был безжалостен и гол.
Джейсон лежал на животе, разметав светлые волосы по темной подушке. Он был гол, если не считать плавок. Я подошла к кровати, вглядываясь в его спину,
надеясь, что он все — таки дышит. Почти у самой кровати я все же заметила дыхание. Сжавшийся в груди ком отпустил.
Чтобы до него дотронуться, мне пришлось встать возле кровати на колени. Он пошевелился от моего прикосновения. Я перекатила его на бок, и он не попытался
помочь — он был пассивен, как тряпка, только смотрел на меня из-под опухших век. По шее стекали две алые струйки. Не очень много крови, по крайней мере
пролитой на постель. Я не могла сказать, сколько крови он потерял. Сколько взял Жан-Клод.
Джейсон улыбнулся мне — лениво, медленно.
— Как ты себя чувствуешь?
Он перекатился на спину, скользнув мне рукой по талии.
— Значит, хорошо. — Я попыталась отойти от кровати, но рука держала крепко. Он притянул меня к груди. Я вытащила браунинг. Джейсон мог бы остановить
меня, но он не пытался.
Пистолет я уперла ему в ребра, а другой рукой изо всех сил отталкивалась от его голой груди, не давая ему притянуть мое лицо к своему. Он стал
приподнимать голову.
— Сейчас спущу курок.
Он остановился.
— Заживет.
— Один мой поцелуй стоит дырки в боку?
— Не знаю, — сказал он. — Кажется, все вокруг так считают.
Он стал медленно приближаться ко мне губами, давая мне время решить.
— Отпусти ее, Джейсон, немедленно.
Голос Жан-Клода наполнил комнату гулким шепотом. Джейсон отпустил. Я соскользнула с кровати, держа в руке пистолет.
— Мой волк мне сегодня нужен, Анита. Постарайтесь не застрелить его до нашей встречи с Серефиной.
— Так скажите ему, чтобы не приставал, — ответила я.
— Скажу, ma petite. Обязательно скажу.
Джейсон лежал среди подушек, согнув колено, положив руки на живот. Вид у него был ленивый и расслабленный, но глаза не отрывались от лица Жан-Клода.
— Ты почти идеальная собачка, Джейсон, но не провоцируй меня.
— Вы никогда не говорили, что она под запретом.
— Я говорю это сейчас.
Джейсон сел на кровати.
— Отныне я по отношению к ней буду совершеннейшим джентльменом.
— Обязательно будешь, — сказал Жан-Клод. Он стоял в дверях такой же прекрасный, но был опасен. Чувствовалось, как это заполняет комнату, пронизывает его
голос. — Оставьте нас на минутку, ma petite.
— У нас нет на это времени, — сказала я.
Жан-Клод обернулся ко мне. Глаза его были сплошь цвета полночного неба, белки исчезли.
— Вы его защищаете?
— Я не хочу, чтобы ему досталось за то, что протянул ко мне руки.
— Но вы были готовы его застрелить.
— Но вы были готовы его застрелить.
Я пожала плечами:
— Я же никогда не говорила, что я последовательна. Просто серьезна.
Жан-Клод расхохотался. Мы с Джейсоном оба вздрогнули от такой резкой перемены настроения. Хохот был густой, шоколадный, хоть бери из воздуха и ешь.
Я покосилась на Джейсона. Он смотрел на Жан-Клода, как хорошо обученная собака на хозяина — выискивая признаки того, что сейчас хозяин захочет.
— Одевайся, мой волк. И вам, ma petite, тоже надо переодеться.
На мне были черные джинсы и темно-синяя тенниска.
— А чем плоха моя одежда?
— Мы должны произвести впечатление, ma petite. Я бы не просил, если бы это не было важно.
— Я не собираюсь сегодня надевать платье.
— Разумеется, нет, — улыбнулся он. — Просто что-нибудь более стильное. Если у вашего друга нет ничего подходящего, то у них с Джейсоном примерно