— Но зачем?!
— Ну ты же помнишь Гарольда? Вечные его эти игрушечные мечи, копья, доспехи, кони, рыцарская честь, подвиги… Он и когда вырос, ничуть не изменился, просто оружие стало настоящим. Он ведь и пропал из-за своих представлений о том, каким должен быть настоящий король — отправился в Палестину и сгинул. И мне пришлось стать королем — нельзя же семейное дело передать кому попало? А я всегда мечтал заниматься нашим дворцовым садом…
— Не отвлекайся! Что с Мариэттой?
— Так я и говорю: в детстве Гарольд был такой же! Знаешь, как его бесило, что ты сюсюкаешь над своей куклой, шьешь ей платьица, устраиваешь кукольные приемы? Он мне много раз говорил: «Эта кукла сбивает Пуську с толку.
Если она пропадет, он станет настоящим мужчиной!» Ну и в конце концов когда мы в очередной раз гостили в твоей семье, он ее украл и спрятал.
— Где она? — Голос Пусия Первого жалобно надломился. — Говори!
— Поцелуй мою дочь — скажу!
— Вымогатель!
— Ради дочери я и не на то пойду!
— Ладно… Отвернитесь все!
Пользуясь тем, что меня все игнорировали, я отворачиваться не стал. Хотя зрелище брезгливо чмокающего лягушку Пусия нельзя было назвать привлекательным, меня интересовал результат. Увы, ничего не произошло.
— Не принц, — мрачно констатировала лягушка, убедившись в отсутствии эффекта.
— Тьфу!
— Попрошу вас, кузен! Это все-таки моя дочь!
— Где моя кукла?
— Ладно… Гарольд спрятал ее внутри рыцарских доспехов, тех, что справа от камина в твоих нынешних покоях. Он сказал, доспехи — это последнее место, куда ты сунешь нос.
— Все это время она была рядом! — задыхаясь от переполняющих его чувств, воскликнул Пусий. — Немедленно в столицу!
— Но почему «ключ» не сработал?! — Хилобок Четвертый подозрительно посмотрел на кузена. — Ты ведь точно законнорожденный! Признавайся — наверняка схитрил и чмокнул губами в воздухе?
— Перестань, Хилобок! Что за отвратительные подозрения! Заклинание не рассыпалось… ну наверное, потому что я уже не принц, а король…
— Скорее уж королева… — довольно громко проворчал Андрэ. — Можно мне уже вылезать? А то тут пиявки…
— А! Кстати! Кто все-таки этот голый мужик? — опомнился Хилобок. — И что он делает рядом с тобой…
— Это, ваше величество, не мужик!
Все обернулись на мой голос и остолбенели. За всей происходящей суетой я уже успел натянуть свои сапожки и встать на задних лапах во весь рост.
— Мама! — произнес кто-то из конного сопровождения. Тяжело рухнуло на землю чье-то бесчувственное тело в задних рядах. Но в целом можно сказать, мое преображение восприняли спокойно.
— Густав Конрад Генрих Мария фон Котт, к вашим услугам! — со всем возможным изяществом отвесил я поклон королевским особам. — А это, как уже было мною сказано, не мужик. Позвольте представить — маркиз д'Карабас!
— Э-э-э… маркиз? — Пусий недоверчиво посмотрел на слегка обалдевшего от стремительного изменения социального статуса Андрэ. — А почему в таком виде?
— О! Все очень просто! — Я указал на свой мундир, который под шумок успел вытряхнуть из мешка. — Мой господин путешествует в поисках подвигов, которые могли бы прославить его. А поскольку он великий герой и, едва только заслышав его имя, все злодеи и чудовища спешат скрыться, он путешествует инкогнито. Иначе совершать подвиги становится затруднительно — победа ввиду неявки соперника не очень популярна среди героев. Считается, что это неспортивно. Вот моему господину и приходится скрываться под личиной простого наемника.
— Совсем как Гарольд! — растроганно всхлипнул Хилобок. — Он тоже всегда путешествовал под видом обычного рыцаря! Даже на щите всегда носил специальный чехол — чтобы противник не увидел герб и не сдался без боя! Может быть, и мой бедный брат сейчас также скитается где-то…
— Хилли, опомнись — твой брат пропал двадцать лет назад!
— М-да… — Хилобок смущенно прокашлялся и водрузил очки на нос.
Иначе совершать подвиги становится затруднительно — победа ввиду неявки соперника не очень популярна среди героев. Считается, что это неспортивно. Вот моему господину и приходится скрываться под личиной простого наемника.
— Совсем как Гарольд! — растроганно всхлипнул Хилобок. — Он тоже всегда путешествовал под видом обычного рыцаря! Даже на щите всегда носил специальный чехол — чтобы противник не увидел герб и не сдался без боя! Может быть, и мой бедный брат сейчас также скитается где-то…
— Хилли, опомнись — твой брат пропал двадцать лет назад!
— М-да… — Хилобок смущенно прокашлялся и водрузил очки на нос. — Однако это все не объясняет, что маркиз делает в столь компрометирующем виде рядом с моей дочерью?
— О! Все очень просто! — повторил я, торопливо подыскивая убедительное объяснение. — Вид моего господина вовсе не так непотребен, как могло показаться. Сейчас маркиз встанет, и вы убедитесь, что чресла его прикрыты. А большего ведь не требовалось и от Адама! Маркиз, выходите!
— А… Пусть этот отвернется! Я стесняюсь!
— Пфе! Очень мне интересно смотреть на мужчину в потеках болотной грязи на теле… — капризно скривился Пусий Первый и, отвернувшись, достал пудреницу. — На мышцах… на бедрах…
— Простите, я сейчас помогу маркизу одеться и все объясню. — Я метнулся к Андрэ, который уже нацелился доставать из грязи свои тряпки. — Сюда, господин! Вот же ваша одежда!