— Не сказал бы, что формулировка идеально честная…
— Я знаю! — вспыхнул гном. — Знаю… Это было второе нарушение Порядка, уже более существенное. Но я надеялся, что все последствия останутся на поверхности. Но вот явились вы — вместе с Андрэ. Согласно Порядку я должен решить его проблему, ведь его обвинили в убийстве, которого он не совершал, по нашей вине. Но я не могу этого сделать, потому что тогда я вмешаюсь в конфликт между людьми. И, кроме того, я рискую лишить наше поселение одного из основных источников пищи. И получается, что бы я ни решил, это будет очередное нарушение Порядка, еще более глубокое.
— Да-а-а, кажется, начинаю понимать, — хмыкнул я. — Но не могу сказать, что сочувствую.
— Сочувствуете? Да я же вижу — вы злорадствуете! Впрочем, что еще ждать от потомка обезьян?
— Я своих предков знаю до самого Зигфрида, так что не надо мне тут про обезьян! — оскорбился я. — А вы что, ждали, что я вам буду сочувствовать? Из-за вашего Порядка я, между прочим, не могу вернуть себе человеческий облик! Так что — поделом! Впрочем, если хотите, могу подсказать выход.
Бергцверги с надеждой уставились на меня.
— Выход очень простой. Попросите Андрэ отказаться от претензий к бергцвергам.
— Как это? — изумился Начальник Участка. — Он же…
— Он согласится. — Я повернулся к Булыге. — Андрэ, у тебя есть претензии к бергцвергам?
— А? Это… А что это за пер… пертензии? У меня ничего такого нету — я в прошлом месяце мылся!
— Андрэ, слушай внимательно и попробуй понять, о чем идет речь. — Я подошел вплотную к разбойнику и тихо сказал: — Это из-за бергцвергов погиб старик. Понимаешь? Ну вот… Ты можешь потребовать, чтобы они подтвердили перед твоими односельчанами, что ты не виноват. Не понимаю почему, но они считают, что обязаны это сделать. Ну закон у них такой. Но они очень не хотят этого делать. Ты хочешь отсюда выбраться?
— А то! Тесно мне здесь…
— У нас есть два варианта — либо ты не станешь требовать оправдать тебя и мы уйдем сегодня же, либо потребуешь, и они будут долго решать что делать.
— Они не станут меня защищать, — с неожиданной проницательностью заявил Булыга. — И в село я не хочу возвращаться — что мне там? Старосты больше нет, а другие меня в батраки не возьмут — там все меня знают. Я пойду с вами, господин…
— Ну и отлично. — Я обернулся к гномам. — Он отказывается от претензий.
— Навсегда?
— Навсегда.
— Сейчас, сейчас… — Начальник Участка что-то быстро накорябал на листе пергамента. — Пусть подпишет здесь…
— Андрэ, поставь здесь крестик… Хорошо. Теперь мы можем уйти?
— Конечно. Но… вы меня удивили, капитан.
— Думали, я стану вас шантажировать?
— Признаться…
— Признаться, была у меня такая мысль, — кисло усмехнулся я. — Не знаю, почему я решил этого не делать.
— Спасибо, капитан. Знаете, я не могу нарушать Порядок и вмешиваться в конфликты между людьми. Но я могу подсказать вам, что в секторе два проживает один старый специалист по человеческой магии. Вот гражданин Маузер прекрасно знает его. И если вы случайно будете проходить мимо, он ведь не сможет помешать вам навестить почтенного бергцверга — просто с целью проконсультироваться. А во время консультации чего только не случается, заклятия — такая ненадежная материя…
— Да, я думаю, нам стоит посетить этого почтенного чело… бергцверга. Спасибо, гражданин Штуцер. Прощайте!
— Прощайте, удачи!
Мы довольно долго блуждали по переходам и пещерам, пока наконец Маузер, руководствуясь одному ему известными признаками, не остановился перед дверью, ничем не отличавшейся от нескольких сотен других, мимо которых мы прошли, и забарабанил в нее изо всех сил.
— Гражданин Эйсмарх! Гражданин Эйсмарх, вы дома?.. Дядюшка Эйс, к вам гости! Откройте, я ведь знаю — вы дома!
— И вовсе незачем кричать об этом на весь сектор, — донеслось раздраженное ворчание из-за приоткрывшейся двери. — Я, хоть ты, конечно, вправе не поверить старому Эйсмарху, делом тут занимаюсь. Если бы я хотел пригласить к себе всех бездельников с округи, я сам бы вышел и покричал: «Эй, старый Эйсмарх дома, заходите к нему на кружечку!» И обошелся бы, прошу заметить, без помощи всяких малолетних оболтусов…
— Проходите, не бойтесь, — усмехнулся в седеющую бороду «малолетний оболтус». — Дядя Эйсмарх немного странный старикан, но это потому, что он еще застал времена, когда мы жили на поверхности. Если вам кто и сможет помочь, то только он.
— Что вы там застряли? Заходите уже!.. Это что за помесь тролля и медведя? Боги подгорные, да это же люди! Кого ты ко мне привел, Маузер?!
Трудно сказать, что именно этот бергцверг был странным — по мне, так все бергцверги были весьма странными существами. Но гражданин Эйсмарх был странным даже для бергцверга. На самом деле, когда мы вошли в довольно большую комнату, загроможденную книжными шкафами, какими-то загадочными механизмами и столами, уставленными алхимическими посудинами, я даже не сразу обнаружил самого хозяина комнаты. И вовсе не потому, что он был небольшого роста. Как раз наоборот, он превосходил того же Маузера ростом головы на две. Правда, при этом оказался неимоверно тощ и согбен в три погибели. Из-за этого, да еще и из-за белого цвета одежды я сначала принял его за некий причудливый механизм. Сходство усиливалось огромными очками сложной конструкции, сквозь которые на нас неподвижно взирали печальные глаза мудрого старого филина. Когда старик вновь заговорил, я даже вздрогнул от неожиданности.