Искомые «герои» явились незамедлительно — похоже, староста руководил в деревне железной рукой. Впрочем, на воинских качествах «охраны» это никак не сказалось. Глядя на двух сонных мужиков в плохо сидящих разрозненных деталях давно устаревших лат, на ум приходили разные эпитеты, но ни «грозный», ни «воин» среди них не было. Вооружены оба были примерно одинаково — переделанными из кос алебардами и охотничьими луками. У Филиппа к тому же на поясе висел устрашающих размеров тесак. Видимо, в силу профессии мясник считался наиболее близким к воинскому ремеслу человеком, хотя выражение уныния на его лице свидетельствовало, что сам он вовсе так не считает и с удовольствием бы провел предстоящую ночь дома. Демьен раздал путаные распоряжения и скрылся в доме, а я перебрался поближе к дверям. Пока мне было совершенно непонятно, как староста собирается проникнуть в погреб и вывести Булыгу в сад прямо на глазах у двух свидетелей. Устроившись прямо за спинами «стражников», я прислушался. Поначалу разговор шел о вещах, несомненно близких обоим селянам. Но вот лично мне обсуждение отличия местного пива от пива в Либерхоффе показалось как-то не особо увлекательным.
Поначалу разговор шел о вещах, несомненно близких обоим селянам. Но вот лично мне обсуждение отличия местного пива от пива в Либерхоффе показалось как-то не особо увлекательным. Однако, как я и предполагал, разговор в конце концов свернул на личность охраняемого разбойника.
— А чё, ты как кумекаешь, он приперся-то? Жак выразительно покосился на массивную подвальную дверь. — Скока лет из лесу не казался, а тут — нате вам! Чо хотел-то?
— Хрен его знает. — Филипп сделал тупое лицо, обстоятельно обдумывая вопрос соратника, но ничего, видимо, не придумал и, многозначительно подняв палец, повторил: — Хрен его знает. У него и сразу-то мозги набекрень были, когда еще тока пришел. Помнишь?
— Помню, а то! Только знаешь чё… вот не верю я.
— Во что?
— Ну это… Не убивал Андрэ старика! — понизив голос и опасливо посматривая на дом старосты, выпалил Жак. — Не верю!
— Тихо ты! — Филипп огляделся. — В то мало кто верит. С чего бы ему старика жизни лишать? Староста ему заместо отца был. И кому он поперек горла стоял — про то всем ведомо. Только все молчат. Да и тебе лучше помолчать. Тебе этот недоумок что — брат или сват?
— Да я чё? Мне же просто интересно — чего он вернулся-то? Вдруг решил рассказать, как оно все было на самом деле?
— Ну и что? Кто его слушать будет — разбойника-то? Да и кому эта правда нужна? Разве что Ансельм опять бучу поднимет, он давно на место старосты метит. Только кишка у него тонка. Покричат, поспорят и быстренько Андрэ вздернут, чтобы воду не мутил…
Так-так, кое-что прояснилось. Как я и предположил, у старосты рыльце в пушку… Не иначе как сам он старосту и убил, а потом каким-то образом вину на Андрэ свалил. Что, если вспомнить невеликий ум разбойника, было делом не особенно трудным. А теперь, когда я, можно сказать, привел бедолагу прямо в руки Демьену, он его наверняка убьет как опасного свидетеля. Правда, остается непонятным главное — как он собирается провернуть это маленькое дельце?
Не успел я об этом подумать, как заметил какое-то шевеление у задней стены дома. Сумерки уже сгустились настолько, что занятые разговором «стражники» ничего не заметили, а вот мне отлично были видны две грузные фигуры, крадущиеся прочь от дома. Проклятье! Конечно же из дома должен быть еще один ход в погреб! Не станет же хозяйка бегать через улицу каждый раз, когда на кухне понадобится что-то из запасов. Как я мог не подумать о такой простой возможности?!
Я метнулся вслед за беглецами, в несколько прыжков догнал их и пристроился в арьергарде. Первым крался Демьен, за ним, след в след, с неожиданной для такого амбала сноровкой — Андрэ. Отойдя шагов на двадцать от дома, староста остановился.
— Ну все, Андрэ, дальше ты сам…
— Спасибо, Демьен! — Булыга растроганно шмыгнул носом. — Демьен добрый. Приходи в лес — зажарю оленя!
— Спасибо, Андрэ… Ну ступай, а то еще увидит кто.
Булыга беспечно повернулся к своему «спасителю» спиной. Староста немедленно вытащил из-под полы стрелу и уж было воткнул ее под лопатку Булыге, но тот каким-то звериным чутьем уловил опасность и успел отшатнуться, расплатившись лишь царапиной на боку.
— Ты эта… зачем эта? — Лицо Андрэ выражало только недоумение и детскую обиду. — Ты же сам отпустил!
— Зачем? — зло прошипел сквозь зубы староста, примериваясь для нового удара.
— А ты зачем приперся? Сидел себе в лесу, никто тебя не трогал. Так нет же, тебе справедливости захотелось! Вот и будет тебе сейчас справедливость!
Булыга превосходил старосту и ростом, и сложением, но за исход их поединка я бы не поручился — Андрэ был растерян, обижен и явно не настроен драться. Тут со стороны дома донесся пронзительный женский крик:
— Помогите!
Андрэ вздрогнул и на мгновение отвлекся от противника, чем староста и не преминул воспользоваться: бросившись на Булыгу, ударил его плечом в грудь так, что отчетливо затрещали ребра. Оба покатились по земле, ломая кусты.
— Вор! Убийца! — не унималась жена старосты. — Сбежал! Да не стойте же вы пнями! Ловите его! Стреляйте!