— Ну уж нет! По тебе и так видно, что королей в роду не было. А если и были, то все давно выветрилось. — Принцесса повернулась к Андрэ. — Ну ты, громила! Долго тебя ждать?
— А?
— Половину царства, значит… — повторил я. На дороге появилась карета в сопровождении десятка всадников. Надо было спешить. — Андрэ! Болван! Смотри — золотой в болото уронил!
— Где? — Не чувствуя подвоха, оруженосец нагнулся над водой.
— Ниже, ниже… Ну неужели ты не видишь?
— Господин, так ведь у нас нету никакого зол…
— Извини, Андрэ, но так надо! — Я изо всех сил вцепился в его ягодицу когтями. Бедняга взвыл и, потеряв равновесие, кувыркнулся в болото.
— Господин! За что?!
— Фи! Как это невоспитанно!
— Не принц, — мрачно констатировала лягушка, отстраняясь от обалдевшего Андрэ. — Но вообще это было неплохо.
— Этьен, что вы здесь делаете? Почему вы на коленях? Что здесь происходит?
Из подкатившей кареты высунулась одутловатая мордочка неопределенного возраста и пола в гигантском парике.
— Ваше величество! Ваше величество! Удивительнейшее совпадение — принцесса нашлась!
— В самом деле? О!.. Осторожнее, кузен! — Мордочка исчезла, изнутри раздались звук борьбы, потом явно упало что-то тяжелое и раздался треск рвущейся ткани.
— Дочка! — Дверца кареты распахнулась и наружу вывалился нелепый тощий человек, состоящий, казалось, из одних углов и выступов. Растрепанный камзол, впрочем, был роскошен, а седые всклокоченные волосы скреплял золотой обруч с символическими зубцами. Поправив на длинном породистом носу очки, он растерянно осмотрел всю собравшуюся на берегу компанию и расцвел, увидев лягушку.
— Доченька!
— Здравствуй, папа, — квакнула лягушка. — Что ты тут делаешь?
— Э-э-э… Как что? — Венценосный отец сдернул с носа очки и стал их нервно протирать. — Моя дочь пропала, потом до меня доходят слухи, будто бы ее превратили в лягушку и забросили в какую-то глушь в соседнем королевстве…
— Кхм… Ну не такая уж и глушь, — обиженно поправил его Пусий Первый, который также выбрался из кареты и теперь брезгливо разглядывал грязь, немедленно облепившую изящные туфли. — Конечно, это не столица, но все же…
— Ах, кузен, я же не об этом! Дочка, я все бросил, искал тебя целое лето, чудом, можно сказать, нашел, а ты мне, кажется, совсем не рада? И, кстати, что это за голый мужчина с тобой в одной… гм… в одном болоте?
— Все бросил! Вот именно! Отец, чем ты думал?! — сердито завопила принцесса. — Неужели ты не понял?!
— Я и сейчас не очень понимаю… Доченька, ты не простудилась здесь — в болоте? Может быть, у тебя жар? О чем ты говоришь?
— Жар?! Папенька, только ты мог не сообразить, что все это — заговор! Нас нужно было убрать из столицы, со мной это проделали колдовством, а ты сам, добровольно, бросил трон и уехал!
— Но как же… Я ведь не мог тебя оставить в таком положении? — растерянно забормотал король.
Честное слово, мне его даже жалко стало. — Как же?..
— Должен признать вашу проницательность, принцесса! — вклинился в разговор Пусий, сочувственно покачав головой, отчего вокруг парика заклубилось густое облако пудры. — Недавно нам доставили донесение, что этот противный колдун — мэтр Мордаун — воспользовавшись отсутствием моего дорогого кузена и вас, гм… милая племянница, захватил власть в стране.
— Вот видишь? Надо было просто послать за мной одного из этих дармоедов — твоих рыцарей, что вечно толкутся при дворе, меряясь длиной меча. Кого ты оставил за себя? Неужели…
— Но, милая, откуда же мне было знать? Мэтр Мордаун — самый умный из моих придворных. Он единственный, кто хотя бы узнал, где тебя искать… А!
— Молодец, папа! Сообразил! — ехидно квакнула лягушка. — Конечно, он знал, где меня искать! Он же меня сюда и отправил. Перед этим превратив в лягушку… Кстати, о превращении! Дорогой дядя, не хотите поцеловать свою племянницу?
— Э-э-э… — Нарумяненное личико Пусия исказило замешательство, граничащее с паникой. — Может быть, отложим формальности?
— Дядя! Это не формальности! Чтобы расколдоваться, мне нужно, чтобы меня поцеловал принц! Целуйте меня немедленно, черт возьми!
— Я не могу! — завопил Пусий, пытаясь скрыться в карете.
— Кузен! — Хилобок Четвертый немедленно вцепился в своего двоюродного брата. — Возьмите себя в руки! От вас зависит будущее моей дочери!
— Я не могу!
— Я отдам вам ее руку и половину царства!
— Не нужна мне ее рука! С ума сошел?!! И вообще — я же ее дядя! А царства у тебя уже нет! Ни целого, ни половины! Отпусти!
— Предатель!
— Насильник!
— Помнишь Мариэтту?
Пусий неожиданно прекратил сопротивляться и обернулся к Хилобоку.
— Ты знаешь, где она? — каким-то особым голосом произнес Пусий Первый Великолепный. Накрашенные губы короля дрожали. — Неужели… неужели, это ты?! Как ты мог?!
— Ну… Нет, конечно. — Хилобок Четвертый вытащил батистовый платочек и, опустив взгляд, стал оттирать с очков пудру. — Ты ведь помнишь, я даже в детстве больше внимания уделял цветам, чем людям… Это все Гарольд.
— Гарольд! — с нескрываемой злостью прошипел Пусий. — Я так и думал! Но почему ты мне не сказал? Мерзавец!
— Я боялся его! Он обещал побить меня, если я тебе скажу. А потом… потом просто забыл! Пусий, опомнись! Сорок лет прошло!