вперед, а палач в испуге, закрывая голову руками, отбежал в сторону, и за ним волочилась, дребезжа, его суковатая дубина.
Глава 5
КРОВАВАЯ РУКА
(Из «Путевой книги» Хаджи Рахима)
«Произошло это таким образом. В месяце сафаре (марте) этого года один монгольский конный отряд появился перед небольшим городком, каких
много на берегу Адриатического моря. Городские ворота были закрыты. Жители попрятались. Город казался вымершим.
В этом отряде находился сам Бату-хан вместе со своими ближайшими темниками. Погода предвещала бурю, и Саин-хан сказал, что хочет провести
сутки в этом городке и там отдохнуть.
Слова джихангира — это воля аллаха! Нукеры стали колотить камнями в старинные городские ворота. Какие-то испуганные люди показались на
стене и тотчас скрылись.
Бату-хан приказал пустить зажигательные стрелы. Несколько больших дымящихся стрел полетели в город, где в одном месте повалил густой дым.
На стене снова показались люди, по-видимому, знатные горожане и монахи, которые размахивали крестами и что-то кричали.
После того как вновь пущенные стрелы вызвали еще один пожар, крики и вопли усилились, и ворота раскрылись. Оттуда вышла процессия в цветных
богатых одеждах. Впереди два старика несли серебряное блюдо с угощением и бархатную подушку, на которой лежали большие ключи от города.
Саин-хан спросил:
— Кто правитель города?
— Вот он! — сказали все, указывая на старика в длинной синей одежде, расшитой золотыми цветами.
Правитель города обменялся взглядом со своими спутниками, и все опустились на колени и склонились до земли, а он положил подушку с ключами
у ног Бату-хана.
— Как называется ваш город?
— Салоно! Спалато! Сплит! — ответили хором правитель и его спутники, продолжая стоять на коленях.
— Слишком много названий для такого маленького города! мрачно заметил Субудай-багатур.
— А это что за развалины? — спросил Саин-хан, указывая плетью на огромные каменные стены и полуразрушенные арки на соседнем холме.
— Это развалины дворца Диоклетиана. — А кто такой был этот Диоклетиан?
— О! — сказал правитель города. — Это был самый могучий римский император. Он владел всей вселенной.
— Никогда не слыхал я о таком повелителе, который владел всей вселенной. Только Священный Правитель владел ею, а до него еще был
покорителем вселенной Искендер Великий, Двурогий. А вашего владыку вы сами придумали.
— Нет! Не сердись на нас, мы сказали истинную правду.
— Когда он жил?
— Это было очень давно. Тысячу лет назад. Когда император Диоклетиан приказал построить себе дворец, вывезя из Египта, которым он владел,
искусных мастеров. — Зачем же он выбрал для дворца такое плохое место?
— Потому что он был родом отсюда, славянин из Диоклеи, и здесь же хотел закончить свою жизнь. Он разделил свою власть между тремя
выбранными соправителями, а сам поселился здесь, в великолепном дворце, отказавшись от управления империей и занимаясь только выращиванием
капусты и других овощей в своем дворцовом саду. Только этими овощами он и питался.
— Почему же этот великолепный дворец в развалинах? Почему вы плохо смотрите за ним?
— Мы уже от дедов наших получили вместо удивительного дворца одни его развалины.
— Ничего другого вы и не заслуживаете.
Саин-хан пожелал осмотреть развалины. С несколькими спутниками он направился к ним, приказав мне, правителю города и второму вельможе тоже
сопровождать его.
Развалины в значительной степени еще сохраняли общий вид дворца. Здание построено из громадных каменных плит. Каких трудов стоило рабочим
доставить сюда эти глыбы! Здание скорее походило на крепость: квадратное, с высокими стенами, несколькими залами, с куполообразными потолками.
Часть потолков рухнула, иные сохранились.
В одном зале мы нашли нечто вроде большого трона. Рядом находилось каменное изображение сказочного чудовища — спокойно лежащего льва с
головой человека. Эта статуя, как нам сказали, была тоже привезена из Египта; называется она «сфинкс», считается божеством, и там, в Египте, все
ему поклоняются.
Мы сошли с коней. Слуги разостлали ковер на возвышении, бывшем троне римского императора. Два костра запылали по обе стороны трона, на
котором уселся Бату-хан.
Правитель города стал перед Бату-ханом на колени, держа блюдо с разнообразной едой. Сквозь отверстие рухнувшей крыши видны были несущиеся
серые облака, предвещавшие бурю.
— Все это ты будешь есть сам! — сказал Бату-хан правителю города, указывая на блюдо. — И если после этого ты останешься жив, то я тебя
помилую. Но если ты умрешь или заболеешь, то весь твой город будет сожжен.
Правитель города со своим спутником, дрожа от ужаса, отошли в сторону, сели на обломок колонны и стали торопливо есть принесенное угощение,
запивая вином.
Но если ты умрешь или заболеешь, то весь твой город будет сожжен.
Правитель города со своим спутником, дрожа от ужаса, отошли в сторону, сели на обломок колонны и стали торопливо есть принесенное угощение,
запивая вином. Возле них стояли нукеры и наблюдали за ними, иногда подкалывая копьями.
Саин-хан сперва тоже наблюдал, потом приказал привести своего коня. Серебристо-белый Сэтэр был приведен двумя нукерами и остановился перед