моста, которые на ночь поднимаются на железных цепях.
Тяжелые прочные ворота, окованные железом, охранялись вооруженной стражей в стальных доспехах. Столица казалась недоступной какому бы то ни
было вторжению.
Буда лежит на западном, а Пешт на восточном берегу Дуная.
Отсюда начинается степь, так называемая пушта.
Буда лежит на западном, а Пешт на восточном берегу Дуная.
Отсюда начинается степь, так называемая пушта. Она представляет собой песчаную холмистую равнину, переходящую затем в привольную степь,
заросшую высокой травой, камышом и мелким кустарником.
В пуште пасутся табуны прославленных, легких в скачке, мадьярских коней, на которых предки мадьяр (гунны), как пели их песни в «доброе
старое время», огненным неотразимым потоком пронеслись по европейским королевствам, герцогствам и другим феодальным владениям, пронося повсюду
ужас и разгром, тюка «воля провидения» не вернула их обратно в родные мирные степные просторы.
Буда окружен внушительной зубчатой стеной с бойницами.
Посреди города возвышается скалистый холм, весь застроенный дворцовыми зданиями. Королевский дворец тоже напоминает крепость, с высокой
башней посредине, где всегда ходят часовые, внимательно наблюдающие за окрестностями.
Отдельные дома в Буде тоже походили на маленькие крепости.
Улицы, тесные, извилистые, на ночь перегораживались цепями. Узкие окна домов, выходившие на улицу, напоминали бойницы».
Все эти предосторожности говорили о постоянной тревоге, возможности тайных заговоров и опасения внезапных нападений.
Опасности грозили королю отовсюду: и внутри городских стен и вне города, со стороны окружающих Буду феодальных замков надменных
аристократов, где каждый барон, граф или герцог гордился своим родством с германскими королями и высшей иностранной знатью. Они захватили
исключительную власть и положение в Мадьярском королевстве, и каждый считал себя имеющим права на королевский трон.
Только мадьярские крестьяне были лишены всего, всяких прав, даже на свои земельные наделы. Они не смели также носить и хранить оружие. Не
всегда так было: полвека назад они еще были свободными.
Теперь землей завладели аристократы, прибывшие из Германии, Силезии, Семиградья и других мест якобы для создания прочной государственной
власти в стране и защиты королевского престола.
При таком положении власть короля была крайне стеснена и урезана и зависела от совета знатнейших лиц страны.
Когда король Бела получил письмо хана Котяна, благодарившего за разрешение куманам переселиться в Мадьярское королевство, он созвал членов
верховного королевского совета. На этом совещании присутствовал придворный летописец, известный в истории под именем «Нотарий». Он вел «хронику»
и описывал главные события того времени. Настоящее имя его осталось неизвестным, но его хроника сохранилась до нашего времени, получив название
«Хроники Анонима».
В ней можно найти описание некоторых дальнейших событий.
Бела сообщил верховному совету о скором прибытии куманского хана Котяна и его орды. Все члены совета во главе с австрийским герцогом
Фридрихом стали яростно упрекать короля Белу за то, что он согласился допустить в страну огромную орду куман, которых они считали врагами
мадьярского народа.
Глава 7
КОНЕЦ ХАНА КОТЯНА
Много раз видевший тяжелые горести и несчастья в жизни своего народа, хан Котян еще раз испытал страшный удар судьбы. После гибельного для
него и для русских сражения при реке Калке и затем беспрерывных стычек с татарами в Диком поле в течение семнадцати лет Котян надеялся найти
спокойную жизнь для себя и своего народа в стране мадьяр.
Он заблаговременно отправил посольство к Беле, прося его принять в число своих
подданных и разрешить поселиться в Пуште всему куманскому народу в количестве сорока тысяч шатров. Король Бела был обрадован, получив это
известие, тем более что Котян просил разрешения поселиться навсегда в Мадьярском королевстве, обещая стать верным защитником короля и своей
новой родины.
Таким образом половецкий народ, «куманы», пройдя через южные Трансильванские отроги Карпатских гор, прибыл на мадьярскую равнину. Со своими
табунами и стадами скота они широко разлились по привольным степям.
Охотно согласившись принять куманов при условии полной покорности и принятия ими христианства, король преследовал тройную цель: во-первых,
приобретение римским папой новых верующих католиков, во-вторых, для своего королевства он надеялся получить сильное войско из мужественных
опытных всадников, в-третьих, лично для себя он рассчитывал из куманов создать гвардию, надежную дружину телохранителей для защиты своего
королевского трона от посягательств. Кроме того, в куманах Бела надеялся иметь постоянных ценных союзников в предстоящей борьбе с татарами, так
как куманам были уже хорошо известны военные приемы и уловки татар.
В своих же мадьярских крестьянах Бела не видел надежных воинов главным образом потому, что угнетаемые властными землевладельцами мадьярские
крестьяне, в то время бывшие бесправными закрепощенными рабами, так ненавидели своих угнетателей-хозяев, что, по мнению короля, получив оружие,