вопросы, а должен только отвечать.
— Я буду говорить все, что пожелает узнать его святейшество!
— пробормотал Дуда.
Все поднялись по витой лестнице на крышу дворца, устланную мягкими коврами.
Над ней бескрайним куполом простиралось сапфировое небо,
усыпанное алмазными переливающимися звездами.
В одном углу крыши лежали груды подушек из знаменитого багдадского красного сафьяна. Среди них сидел человек средних лет с крашеной черной
бородой, в большом белом тюрбане. Красная шелковая одежда была расшита на плечах золотыми цветами.
Расположившиеся полукругом несколько приближенных сидели на пятках, положив руки на колени.
Дуда долго стоял в ожидании и, полуотвернувшись, смотрел вдаль.
Главная торговая часть города, за рекой, уже затянулась легким туманом. Кое-где еще мигали огоньки. Река Диджлэ слегка рябила золотыми
лунными блестками. В ярком свете можно было ясно различить, как далеко уходила река в сторону Персидского залива.
«Наконец я во дворце могучего халифа, — думал Дуда, задыхаясь от волнения, но наружно спокойно-величавый. — Девять лет я ждал этого
счастливого мгновения. Не упускай счастья, которое встает перед тобой сегодня в этом сказочном дворце всесильных владык!.. А что будет с тобой
дальше? Будет то, чего ты сам сумеешь добиться…»
— Выслушай меня, почтенный человек, — сказал вполголоса приблизившийся векиль. — Ты подойдешь сейчас к его святейшеству, опустишься перед
ним на колени и будешь молча ждать.
Дуда скинул сандалии на краю ковра, подошел к халифу, опустился на колени, склонился и поцеловал ковер между руками.
— Здравствуй, рыжая борода! — сказал халиф. — Я слышал, что ты знаешь тайное!
— Ты, как всегда, сказал истину, непогрешимый, — да возвеличится еще более твое могущество и слава! Но я должен все важное, что знаю,
рассказать только тебе, без посторонних слушателей. Этого требует завещание Ал-Мансура.
— Мои преданные друзья, — обратился халиф к сидевшим. — Вы можете пойти отдыхать в залах дворца, а я останусь только с моим великим
визирем.
Все поднялись и, прижав руки к груди, тихо вышли мелкими почтительными шажками. Дуда молча смотрел на халифа и думал: «Вот передо мной
самый могущественный среди мусульман, преемник пророка. Этот араб, такой с виду обыкновенный, сохраняет в себе высшую духовную силу ислама. К
нему обращены мысли и моления всех почитателей веры Мухаммеда восьми концов света. Он может меня возвеличить и поднять на вершину удачи и
счастья или низвергнуть в бездну горя».
Халиф вынул из резной серебряной коробочки золотое кольцо и спросил:
— Ты резал это кольцо?
— Я должен его посмотреть.
— Возьми!
Дуда на коленях приблизился к халифу, взял кольцо и почувствовал, как дотронулся до выхоленной руки халифа. Ему показалось, что духовная
сила ислама через это прикосновение проникла в него и обожгла его.
Осмотрев кольцо, Дуда сказал:
— Пять лет назад я резал это кольцо.
— Знаешь ли ты, что за надпись на нем тебе следует отрубить безумную твою голову?
— Ты можешь это сделать, хранитель закона, но тогда тайное я унесу с собой, а ты ничего не узнаешь, и оно повиснет над тобою, как
отточенный меч судьбы.
Халиф вздрогнул…
— Говори все, что знаешь, а я обещаю тебя охранять, и ни один волосок не упадет с твоей головы…
Глава 4
«ХОД КОНЯ»
Дуда отодвинулся, сел на пятки в позе молящегося и резко повернулся назад.
..
Глава 4
«ХОД КОНЯ»
Дуда отодвинулся, сел на пятки в позе молящегося и резко повернулся назад. На площадке за ним уже никого из охраны не было.
Он заговорил сперва спокойно, затем все более горячо:
— Ты хорошо знаешь, великий, что со времени кончины мудрого халифа Харун ар-Рашида могущество и слава великого арабского племени стали
колебаться и поражение следовало за поражением.
— Как же этого не знать! Как нам не горевать об этом!
— Великая держава, созданная светлым непобедимым мечом арабов и раздвинувшая свои границы от плодоносных земель Мавритании до диких
пустынных гор китайского Кашгара, стала потрясаться от внутренних беспорядков и вторжений враждебных орд диких монголов. — И это мне известно!
— Должны ли мы, правоверные, примириться с этим и ждать печального конца, к которому нас приведет ослабление могущества арабов, или нам
нужно собрать все силы, чтобы снова всюду победоносно реяло великое зеленое знамя пророка?..
— Эта мысль давно тревожит мне сердце.
— Тебя беспокоит кольцо, найденное на руке убитого воина, последнего потомка великого полководца Абд ар-Рахмана. А может быть, у него
остался сын? Сын достойный и прекрасный, полный ясного ума?.. Арабы всегда страдали; оттого, что их шейхи враждовали друг с другом.
— Да, это наше давнишнее постоянное горе, — вздохнул халиф.
— Великие люди для создания великих дел должны окружать себя достойными же помощниками. Если же существует последний потомок Абд ар-
Рахмана, великого полководца, разгромившего франков и грозившего завоевать все «вечерние страны»… если жив такой юноша, изучивший круг высших
знаний в медресе, тобою основанном, блистающий красотой и мужеством, как месяц на небе, укрощающий диких коней, владеющий светлым мечом, как