помогали неимущим, лечили больных, пригревали страждущих, кормили голодных. И теперь ваша русская беда — это наше горе, всех христиан. Поэтому,
когда мы услышали, что Киеву грозит страшный враг — король татарских язычников хан Батыга — и что он надвигается сюда с могучим войском, мы
обсудили между собой и пришли вам сказать то, что надумали.
В толпе пронесся шорох и раздалось несколько голосов:
— Непонятное что-то он говорит. К чему это он ведет?
— Его святейшество папа римский поручил нам, доминиканцам, вразумлять язычников словом божьим, дивным светом, принесенным людям господом
нашим Иисусом и его учениками, святыми апостолами.
Для такой проповеди мы все, наша скромная братия, научились говорить по-кумански. И теперь, в грозный день, наступивший для всего
христианского мира, мы хотим послужить приютившему нас великому городу Киеву нашими знаниями и нашим усердием. Мы так рассудили: ведь слово
божие всех учит любить друг друга. И мы думаем: зачем воевать с татарами, проливать невинную кровь человеческую? Не лучше ли с татарами
договориться, предложить им кончить весь спор мирно, полюбовно, во взаимной дружбе? И мы, братья доминиканцы, предлагаем себя как послов к
татарскому владыке Батыге. Мы с ним поговорим, расспросим, что он хочет от Киева и чем его можно умиротворить.
Точно буря пронеслась по толпе:
— Не слушайте умильного слуги татарского! Уходи отсюда, латынский предатель!
— Не бывать этому! — громко воскликнул тысяцкий Дмитро и повернулся к латынскому монаху-настоятелю. — О какой татарской дружбе ты говоришь,
хитроумный отец? Разве татары не обещали нам много раз и мир и дружбу, а мы эту дружбу увидели на развалинах Рязани, и в сожженном Суздале, и на
стенах разгромленного Владимира. Если бы мы знали, о чем ты надумал с нами говорить, то мы бы тебя сюда на вече и близко не подпустили. Уходи,
отец! Мы с недругами говорим по-своему, по-старинному, с мечом в руке!
— Уходи, латынец! Уходи от нас! — кричали голоса из толпы.
Шум и крики увеличивались.
— Вон его! Откуда он взялся, татарский угодник? — гудело вече.
Воевода Дмитро немного подождал, пока католические монахи сошли с паперти, все ускоряя шаги. Затем Дмитро снова обратился к затихшему вечу:
— Люди киевские! Как нам подобает встретить идущих на нас врагов: с поднятым мечом или преклонив покорно голову?
Высокий чернобородый детина, с виду кузнец, со следами сажи на лице, стоявший на груде бревен, мощным голосом крикнул на всю площадь:
— Дайте слово сказать! И отцы и деды наши перед половцами, черными клобуками и другими ворогами спины не сгибали, а мечами и топорами
отгоняли их назад. Сможем ли мы покорно встретить сыроядцев-татар? Да они вытопчут конями наши посевы, порубят сады, сожгут наши хаты и уволокут
в плен наших жен и детишек. У нас только один исход: смело бороться за нашу волю, родину и веру православную! Так встретим же недругов, как
встречали наши отцы и деды. Не сдадим Киева! Будем биться до последнего, и жены и дети наши будут тоже биться рядом с нами. Не отдадим родной
земли!
Все вече бурно шумело, со всех сторон слышались крики:
— Постоим за землю русскую! Берите мечи и топоры!
Воевода поднял руку. Бирючи прокричали:
— Стой тихо, вече киевское! Слушай!
— Люди киевские, запирайте свои дома и все выходите на стены.
Пусть каждая улица соберет свою дружину и во главе ее станут уличные старосты.
Дмитро могучим голосом горячо закончил речь:
— Люди киевские! И наши внуки и правнуки будут вспоминать, как в Киеве их деды и прадеды не склонились перед жестоким врагом, а бились до
последней капли крови. И потомки наши будут вспоминать нас с любовью и учиться, как нужно защищать родину, отдавая жизнь за нее.
Отовсюду слышались крики:
— Встанем за родную землю! Защитим наших жен и детей! Умрем, но не сдадим Киева!
С этого часа все киевляне без устали продолжали подготовку своего города к защите: и днем и ночью они укрепляли старые стены, поперек улиц
делали завал из бревен и камней.
Отовсюду слышались крики:
— Встанем за родную землю! Защитим наших жен и детей! Умрем, но не сдадим Киева!
С этого часа все киевляне без устали продолжали подготовку своего города к защите: и днем и ночью они укрепляли старые стены, поперек улиц
делали завал из бревен и камней. К стенам привезли большие котлы, чтобы кипятить воду и смолу.
Люди стекались также из окрестных селений под защиту киевских стен и увеличивали число добровольных бойцов. Вооружались кто чем мог.
Оружейники и кузнецы заготовляли воинские доспехи, ковали щиты и мечи, рогатины, секиры, стрелы, а уличные старосты раздавали оружие всем
горожанам.
Глава 4
У ШАТРА БАТУ-ХАНА
Первое время Бату-хан, поставив свой походный шатер на восточном, левом, берету Днепра, выжидал, пока крепкий лед не скует многоводную
реку.
Одним утром Бату-хан сидел на меховом ковре перед своей юртой, завернувшись в тигровую шубу. По сторонам его неподвижно застыли главные
багатуры. Они видели, как монгольские всадники, обернув копыта коней войлоком, приближались к противоположному берегу и там пускали стрелы в
защитников города, толпившихся на стенах.
Заметив приближение передового отряда татар, задвигались пешие воины, а русские всадники смело бросились навстречу врагам. На льду начались