— Странное искупление! — выдавил Друпада, чувствуя, как в желудке начинает подтаивать кусок льда. Слушать от других байки про встречи с чудовищами-недотепами и смертельную игру в вопросы-ответы было гораздо интересней, чем участвовать в них самому. Опять же…
Государству панчалов из-за похотливого гандхарва и прихоти мудреца Лучшенького светила потеря наследника.
— Странное, — со вздохом согласился оборотень. — Ну, съесть кого — это еще понятно. Так ведь обязательно благородного происхождения! Вопросы опять же… Но мудрецу виднее. С трех голов смотрит… Так что разуй уши и слушай вопросы. Вопрос первый: как стать знатоком Вед? Как… это… пострига… постигается великое? Как обрести сподвижника? И откуда черпается мудрость?
Закончив сию тираду, которая явно далась ему с трудом, кимпуруша облегченно вздохнул. Убрал со лба тигриную шерсть, обнажив вполне человеческую кожу, вытер вспотевший лоб и снова оброс шерстью.
— Это один вопрос или четыре? — уныло поинтересовался Друпада.
— Один! Но из четырех частей! — с раздражением фыркнул оборотень. — Ты что, совсем дубина? Таких простых вещей не понимаешь, да?
На «дубину» Друпада обиделся. Все-таки имя Друпада, сиречь та же «Дубина», но изреченное на благородном языке, существенно отличалось, на взгляд царевича, от дубины вульгарной, да еще на гнусном диалекте Пайшачи. И Друпада решил: если они с Дроной благополучно выберутся из этой передряги, то он непременно учинит охоту на зловредного оборотня.
Лично подстрелит его из лука.
Но не насмерть — чтобы потом отыграться, вдоволь позадавав кимпуруше дурацких вопросов.
Однако сейчас пора было отвечать самому. Друпада придал себе сосредоточенно-серьезный вид, копируя манеру одного из младших наставников обители и приступил к ответам.
— Изучить Веды просто: читай их каждый день — и станешь знатоком, — уверенно начал царевич.
— Великое же достигается… достигается…
— Подвижничеством, — долетел до ушей Друпады едва слышный шепот.
— …Подвижничеством! — ни секунды не колеблясь, возвестил царевич, даже не задумавшись о том, кто подсказал ему ответ. — Сподвижника обретают…
— Стойкостью. — Шепот донесся более явственно, и оборотень мигом навострил уши.
— …Стойкостью, — повторил Друпада вслед за тайным подсказчиком, решив, что наследнику панчалов помогает само небо.
А кто ж еще?
— А мудрость черпается в почитании старших, — закончил подсказчик уже в полный голос.
И Друпада с кимпурушей разом повернулись к Дроне, застывшему соляным столбом.
— Ты чего подсказываешь?! — изумился-возмутился оборотень. — Я ж тебя заклял! Яджусом…
— Ты сам говорил, что этот яджус только обездвижививает. А на способность говорить он, судя по всему, не действует, — невозмутимо пояснил Дрона. — Язык у меня, правда, еле ворочается, но говорить я могу, как видишь. По гладкой, как всегда, речи сына Жаворонка отнюдь не было заметно, что язык у него «еле ворочается».
Ишь, какой у нас птенчик разговорчивый попался! — ухмыльнулся оборотень, хитро сощурив плотоядные глазищи. — Ладно, будем считать, первый вопрос! худо-бедно исчерпан. Вопрос второй. Кимпуруша напряженно задумался. Его звериный лоб пошел складками, которые в точности совпадали с черными и рыжими полосками.
— Каково величайшее из сокровищ? Какова величайшая из ценностей? Каково величайшее из приобретений? В чем состоит величайшее счастье? Уф-ф-ф!
Друпада не успел даже рта раскрыть, как Дрона заговорил, словно отвечая наставнику в Обители:
— Величайшее из богатств — мудрость, величайшая из ценностей — знание Вед. Величайшее из приобретений — здоровье, величайшее счастье — в удовлетворенности. Достаточно?
— Да я ж не тебя спрашивал! — опешил оборотень.
— Но и не сказал, к кому именно обращаешься, — спокойно возразил Дрона.
— Хорошо, — с подозрительным терпением согласился тигрочеловек. — Сейчас я обращаюсь конкретно к нему! — И однозначно ткнул лапой с выпущенными когтями в сторону Друпады. — Третий вопрос: каково бхута вы, люди, терпеть не можете нас, кимпурушей?!
Было видно, что ответа оборотень ждет с живейшим интересом.
Сомнительно, чтобы автором вопроса был божественный мудрец Лучшенький, обладатель прекрасной коровы Шамбалы.
— А вот не ловили б вы в чаще мирных путников и не мучили их вопросами, угрожая съесть, вас бы и любили больше! — злорадно ответил царевич.
— Так мы ж тово… не всех спрашиваем! — растерялся кимпуруша. — Можно даже сказать, почти никого и не спрашиваем. Обычно сразу едим. Опять же не всех, понятно! А вообще мы это… мирные мы, олешков кушаем, газелей всяких, антилопчиков! Ежели б нас с копьями не лезли, так и мы…
— Вы похожие, но иные. Ракшаса или киннара человеком не спутаешь, а вы, оборотни, слишком похожи на нас. Потому-то вас боятся и относятся с недоверием. Будь вы и впрямь мирными, как ты говоришь, вас бы все равно не любили. Это несправедливо, но это так. Впрочем, вы платите людям взаимностью.
Сперва оборотень молчал, переваривая услышанное. Как-то даже позабыл, что Дрона снова влез со своим ответом, когда его никто не спрашивал.
— Наверное, ты прав, — задумчиво проговорил он и вдруг словно очнулся. — Ладно, следующий вопрос!