— Надевайте рюкзаки, — велел штурмовик.
Все члены группы натянули на плечи лямки.
— Не думал, что янтарь такой тяжелый, — проговорил Самуэль.
— Что ты вечно зудишь, Сэмми? — спросила Аниес.
— Жизнь такая, — буркнул тот.
Дома из сот возвышались над людьми на десять-пятнадцать метров, похожие на стволы гигантских деревьев, у которых спилили кроны. Шестиугольные входы в жилища бильчей затянуты мембранами; кроме команды «Пилигрима», вокруг не наблюдалось ни одного живого существа. В прозрачном воздухе висела искрящаяся пыль, небольшие клубы ее поднимались от каждого шага неспешно продвигающихся по городу бильчей людей.
— Уже час топаем, неужели нельзя было поближе приземлиться? — пробурчал Самуэль из-под дыхательной маски. — Ненавижу насекомых.
— Они не совсем насекомые, — поправила его Аниес. — Частично они гуманоиды, некоторые их органы даже похожи на наши.
— Да мне плевать! Все, у кого восемь лап с когтями, для меня — насекомые.
— А как же визийские восьминогие собаки?
— Но ведь у них нет крыльев и жал в задницах, правда?
— Зато у тебя есть, Сэмми, — подначил Андреас.
Все дружно, но негромко засмеялись.
— Т-с-с. — Идущий впереди Георгий поднял руку в предостерегающем жесте.
Команда остановилась, люди стали оглядываться по сторонам.
— Интересно, зачем Липски понадобился центуринит? — шепотом спросил Телори, осматриваясь. — Где он будет его сбывать?
— Неизвестно, — так же тихо ответил ему Георгий. — Это дела капитана и Большого Джона. А тебе не все равно? Он заплатил вперед, и достаточно, чтобы не задавать вопросов.
— Мне думается, что таким количеством этого вещества, сколько мы должны выменять у бильчей, можно питать энергией небольшую колонию. Может, Большой Джон просто подставить нас хочет? Ведь после того случая с курьерским кораблем у него довольно натянутые отношения с нашим капитаном.
— Как подставить? — спросил Самуэль.
— Да вот этим самым заданием, — сказал Телори. — За контрабанду центуринита преследуют по всей галактике. Жестокость наказания отпугивает большинство промышляющих этим делом. К тому же нужно иметь очень хорошие связи, чтобы толкнуть такой товар. Правда, говорят, барыши баснословные.
— А чем это вещество отличается от другой контрабанды? Почему за него жестче наказывают?
— Это все политика. Понимаешь, тот, кто будет владеть монополией на это вещество, — будет править всем… какое-то время. Пока не найдут или не придумают альтернативы.
Пока не найдут или не придумают альтернативы. Попробуй кто из корпораций наложить лапу на центуринит, остальные сразу набросятся на него, не желая попадать в зависимость. Всем выгодна такая контрабанда, а чтобы не было переизбытка или кто-то особо жадный не начал добычу в промышленных масштабах, установлены жесткие законы и суровые наказания. Спецслужбы следят за этим.
— Ну а если империя?
— Если империя захочет стать монополистом?
— Да.
Телори покачал головой:
— Корпорации не позволят. Ведь империя, по сути, такая же корпорация, только с другой социальной организацией и целями. И конечно, более сильная, чем остальные. К тому же здесь не ее территория.
— Да заткнитесь вы, — зашипел на них Андреас. — Я что-то слышу.
Разговоры прекратились.
Люди напряженно вслушивались. И действительно, среди домов раздавался звук, похожий на шуршание крыльев.
— Бильч? — спросил Андреас, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Все-таки нарвались, — вздохнул Самуэль.
— Может, не заметит? — с надеждой в голосе предположил Телори.
— Ну да, конечно! Мы все такие везунчики! — съехидничал Самуэль.
— Будьте наготове! — скомандовал Рудольф. — Площадь Обмена уже близко, попробуем обойтись без эксцессов. Сбросим янтарь и свалим по-тихому. Пошли.
— Больше всего мне не нравится то, что придется сюда снова приходить, — недовольно сказал Самуэль.
— Хватит уже стенать, лучше шевелись, — сказал Андреас.
Люди с повышенной внимательностью стали двигаться дальше.
Бильчей они встретили уже возле самой Площади Обмена.
Ладимир недаром назначил Рудольфа командиром группы. Тот умел быстро оценить ситуацию и принять решение. Возможно, эти решения не всегда были правильными, но иногда любое промедление могло стоить жизни всей команде.
— БЕЖИМ! — завопил штурмовик.
Он схватил шедшую следом Аниес за локоть, развернул и потащил за собой, потом отпустил и побежал со всех ног в сторону челнока. Остальные — за ним. Сразу восемь бильчей взвились в воздух над домами и, треща крыльями, полетели за людьми.
— Петер! Петер! — вызывал Рудольф по коммуникатору.
— Слушаю тебя, что случилось?
— Бильчи!
— Что «бильчи»? Пчела-переросток не успела спрятаться и теперь напала на вас? Ну и чего так орать? Валите ого, стреляйте по ногам и жалу и старайтесь не подпустить…
— Их десяток! — перебил его штурмовик. Считать, сколько увидел чужаков, у него не было времени. Увидев блестящие черные тела, расположившиеся на стенах домов, с раскрытыми и подрагивающими от страха радужными крыльями, он понял, что ситуация нешуточная. Справиться с двухметровым насекомоподобным существом вооруженному человеку было не так и трудно, но сейчас их было больше чем один.
— Повтори? — Петер даже не понял сразу. Случаев, когда неспрятавшихся аборигенов было так много, он не знал. Даже два чужака — редкость.