Но циничность представителя «Млечного Пути» все же имела свои границы.
— Я оставляю вас, Ладимир. Вряд ли мы скоро увидимся. Один совет на прощание: постарайтесь сегодня выспаться. Неизвестно, когда вам удастся это в следующий раз.
— Шли бы вы, со своими советами…
Изотов улыбнулся, поднялся и, бросив «Прощайте», вышел из камеры.
Один совет на прощание: постарайтесь сегодня выспаться. Неизвестно, когда вам удастся это в следующий раз.
— Шли бы вы, со своими советами…
Изотов улыбнулся, поднялся и, бросив «Прощайте», вышел из камеры.
Но Лад не долго находился в одиночестве, навестить его пришла Софи.
— О, Лад! Мне так печально, — сразу сказала девушка.
— Ну что ты, перестань. Все хорошо.
— Мне жаль, что так вышло. Я ничем не могла помочь, но я пыталась! Отец даже грозился отослать меня к дядюшке на Процион, а это такая «дыра», хуже Дейтоны.
— Софи, ты и так сделала для меня очень многое! Я благодарен тебе и никогда не забуду этого.
— Лад… — Она порывисто обняла его.
Капитан зарылся лицом в ее шелковистые волосы и обнял за плечи. Он понимал, что теперь не скоро сможет ощутить женскую ласку, и наслаждался моментом.
— Я буду часто говорить с отцом, и, может быть, у меня получится сделать что-нибудь для тебя.
— Спасибо, Софи. Я искренне тебе признателен за все, что ты для меня уже сделала.
Их прощание было трогательным и искренним. Когда за Софи закрылась дверь, Лад подумал о том, как бы все могло быть, если бы… но потом прогнал от себя все мысли и решил последовать совету Изотова и как следует выспаться.
* * *
Утро началось с рыка охранника:
— Подъем!
Лад поднялся и протер глаза.
— Собирай манатки, офицерик. Рудокопы ждут тебя.
Вещей у капитана не было, поэтому он просто проверил орден б кармане и сказал:
— Я готов.
Тюремщик увидел на столе листок, оставленный Изотовым, взял его, пробежал глазами, ухмыльнулся, сложил вчетверо и, подойдя к Ладимиру, запихал ему в нагрудный карман.
— Пригодится, будешь должок отсчитывать. Пошли, раз готов.
Машина ждала во дворе тюрьмы. Почти одновременно с Ладом из здания вывели всех его соратников.
— Лад! — воскликнул Алонсо.
Капитан приветственно кивнул в ответ.
— Лад, куда тебя? — Повернулся к охранникам: — Куда его?
— Туда же, куда и вас. Так что наговоритесь еще, давай залезай в машину.
Андреаса с братом посадили в машину вслед за Алонсо, а Самуэля загрузили вместе с Ладом.
— Здравствуй, капитан, — сказал тот, усаживаясь напротив. — Как жизнь?
— Почти не отличается от твоей.
Между закованных в металлопластиковые кандалы рук заключенных пропустили вертикальные телескопические поручни, с клацаньем опустившиеся из крыши в углубление на полу.
Охранники вышли из фургона, заперли двери, и автомобиль тронулся.
— Ты прости нас за то, что втянули во все это.
Лад не ответил, только тяжело вздохнул.
— Нет, серьезно. У меня на душе погано. Ты же тут совсем ни при чем, а досталось даже больше других. Я пытался на суде сказать… мы все пытались, но нас никто там не слушал. Обвинитель заявил, что мы пытаемся защитить своего главаря.
— Можешь не рассказывать. Весь суд был срежиссирован Изотовым.
— Мы так и поняли.
Какое-то время они провели молча, каждый думал о своем. Едва слышно гудел двигатель, машина ехала на приличной скорости, но это почти не ощущалось. Потом попутчик Лада сказал:
— Страшно. — Самуэль сидел, прижавшись спиной к борту кузова. — Говорят, рудники — жуткое место. Люди там мрут, как мухи. Добыча ведется старыми способами, и через год перестаешь чувствовать вкус еды, через полтора — пыль начинает разъедать легкие, а через два — начинаешь гадить породой.
— Перестань накручивать себя. Скоро сами все узнаем.
— Хорошо.
Самуэль снова замолчал, Ладимиру тоже не хотелось говорить. Он не боялся трудностей, но и не искал их. Стиснув зубы, он старался не думать о том, куда везла его сейчас тюремная машина и что ждет его впереди.
Внезапно фургон остановился; если бы заключенные не были прикованы к поручням, то повалились на пол.
— Что за… — начал ругаться Самуэль, но не успел закончить фразу — двери фургона распахнулись.
По глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку машины, резанул солнечный свет, и Лад не сразу смог различить, кто стоит снаружи.
Человек протянул руку к электронному замку, и поручни с клацаньем собрались вверх.
— Выходите. — Он отошел в сторону, еще больше распахивая дверцу фургона.
Голос показался Ладу знакомым, и в этот момент глаза привыкли к свету — с бластером наперевес, положив палец на спуск, стоял наемник, Петер.
— Шустрее, капитан, времени мало.
— У кого как. — Ладимир не собирался выходить.
— Выходи, говорю, что ломаешься, как барышня?
Из-за спины наемника появился еще один.
«Болтун», — узнал Лад.
— Все-таки решили за своих отомстить?
— Вот ты странный, капитан! Куда делся твой оптимизм?
— Исчез вместе с верой в справедливость.
— Ну считай, что «справедливость» сейчас перед тобой. Выбирайся из фургона и давай руки. — Петер помахал электронным ключом от кандалов.
Самуэль смотрел то на Ладимира, то на наемников в нерешительности.
Лад поднялся, спрыгнул на землю и встал рядом с наемником, насмешливо глядя ему прямо в глаза Их фургон остановился на безлюдной улице, залитой солнечным светом. С одной стороны от дороги расположились несколько домиков, за ними возвышалась сплошная стена промышленного склада, а с другой — тянулся сплошной двухметровый забор.