Первый день в заключении он провел в размышлениях, обдумывая варианты своей возможной участи. Положение, на его взгляд, было довольно серьезным, но не безнадежным. При вмешательстве Имперской канцелярии все могло быть улажено, и довольно быстро. Главное развязаться с претензиями корпорации, а уж потом ответить в трибунале, где он смог бы постоять за честь свою и своего мундира. Лад не сомневался, что там его действия будут рассмотрены и восприняты адекватно.
Последующие дни Ладимир проводил в ожидании представителей министерства обороны. Время шло, но в камере не появилось ни одного посетителя. Тягостное ожидание усугублялось тем, что Ладу совершенно нечем было заняться. Несколько раз в день он делал физические упражнения, поддерживая форму, хорошо питался, и… ждал. По мере того как проходило время, а он по-прежнему оставался в камере один, капитана все чаще стали посещать мрачные мысли. Он начал думать, что Изотов намеренно не пускает к нему никого, плетя интриги.
Лад понимал, что находится под постоянным наблюдением; лежа на койке, он пытался определить, где именно спрятан глазок видеокамеры, и, конечно, безуспешно. В конце концов однажды вечером (основной свет уже погасили, и только тусклая полоска ночной подсветки вдоль стены раскрашивала камеру в серо-оранжевый цвет), не выдержав, Ладимир заговорил, обращаясь в пустоту, заложив руки за голову и глядя в потолок.
— Господин Изотов, вы напрасно стараетесь. Вам не удастся все время держать меня здесь. Журналисты наверняка уже раздули грандиозный скандал по поводу моего ареста. Что бы вы там ни затевали, сложившаяся ситуация не останется незамеченной в министерстве обороны. Вам придется ответить перед Имперской канцелярией, с объяснениями. И вы, конечно, прекрасно понимаете, что это ведомство не потерпит возникновения прецедента, осуждения военного офицера гражданской компанией, насколько бы могущественной та ни была. Так зачем усугублять положение? Рекомендую вам разрешить вопрос как можно скорее и передать меня в ведомство министерства обороны, чьи представители наверняка уже прибыли к вам с «дружественным» визитом.
После этого небольшого монолога Ладимир зевнул, отвернулся к стене и заснул. Проснулся он от того, что защелкали магнитные замки на дверях его камеры.
Ладимир сел на койке и протер глаза.
К нему зашел высокий худой мужчина в униформе военного трибуна, с лычками полковника на лацкане мундира.
Лад поднялся и вытянулся по стойке «смирно». Его внешний вид оставлял желать лучшего, но извиняться он не собирался.
— Здравствуйте, капитан.
— Здравия желаю.
— Полковник Синан.
— Здравия желаю.
— Полковник Синан. Военная прокуратура, — представился мужчина — Я должен был представлять вас в трибунале.
Слова привели Лада в замешательство, и он даже не пожал протянутую руку.
— Должен был? — нахмурившись, переспросил он.
— Именно так. Трибунала не будет…
Капитан не смог сдержать улыбки.
— …поскольку гражданское лицо не может быть отдано под военный трибунал, — закончил фразу Синан.
— Гражданское? — Улыбка сошла с лица Ладимира.
— Вот документ. — Полковник открыл шаблон и вынул министерский бланк, с печатями и подписями. — Из которого следует, что капитан Ладимир Каменев был уволен из Императорского космического флота по совокупности обстоятельств. Дата месячной давности.
— Месяц назад?!
— Да.
— Но я же только месяц назад получал из рук самого императора награду.
— И сразу за этим были комиссованы из вооруженных сил.
Ладимир взял из рук военного чиновника бумагу и рассматривал ее. Все было в точности, как тот и сказал. Подпись министра, печать ведомства и еще одна Императорской канцелярии. Она должна была тут быть, потому что только с ведома императора могли уволить офицера, награжденного орденом Трех созвездий.
Глаза Лада зацепились за одно слово в формулировке приказа, которому он сначала не придал значения.
— Что значит «уволен по совокупности обстоятельств»?
— Именно так. По совокупности, — в очередной раз кивнул Синан.
— Я умею читать и не глухой, — сорвался Лад. — Я спрашиваю, что это значит?!
— Вам было предъявлено обвинение в преступной халатности и нарушении устава, повлекшие за собой гибель корабля и членов экипажа.
— Что? — изумился капитан. — Это что, шутка?
— Никак нет, — чопорно ответил полковник.
Ладимир смотрел на бумагу, словно желая там найти объяснение словам трибуна, и недоверчиво качал головой:
— Это какой-то бред…
— Ну почему же? У трибунала было достаточно доказательств.
— Каких доказательств?! У следственного управления был мой рапорт, и другие члены экипажа также отчитались…
— Майор Рассел, — перебил Синан. — Трибунал основывался на его показаниях.
— Рассел?! — Ладимир даже не знал, что тот выжил. Ему говорили, что спасательная экспедиция к месту гибели корабля нашла еще несколько человек среди обломков. И некоторым удалось выжить, в герметичных каютах, но Лад не знал, что среди них был Рассел. — Ладимира и еще двух ребят, которым также требовалась имплантация внутренних органов, отправили в госпиталь на Глизе, а сразу после выписки и вручения награды он получил отпуск и билеты на родную планету. Он только несколько раз общался по видеофону с Артемом Соболевым, но тот ничего не говорил о Расселе, вероятно просто не знал — раненых с корвета распределили по разным госпиталям.