— Что нужно делать?
— Идемте со мной, док скажет, что требуется, — ответил Лад. — Хэтчет, вы возвращаетесь к зданию.
— Хорошо, — сразу согласился тот, и это почти убедило его людей в том, что происходящее — правда.
Доктор и племянница капитана ждали их перед входом в уцелевшее крыло больницы. Матросы, увидев девушку, обрадовались.
— Госпожа Валенсия, вы тоже здесь? — Старпом широко заулыбался.
— Да, лейтенант, — улыбнулась она в ответ.
— Док, — сказал Лад. — Принимайтесь за работу.
— Итак. — Калугин повысил голос: — Начнем прямо отсюда. Нужно расчистить вход от обломков. Как закончим, пойдем внутрь.
Валенсия смотрела на Ладимира самоуверенным взглядом победителя. Он ответил ей едва заметным поклоном и повернулся, чтобы уйти.
— Капитан, вы не останетесь? — раздался вслед ее голос.
— Я присоединюсь к вам позже, — бросил он через плечо и быстро пошел, не оглядываясь.
Местные сутки были меньше стандартных, и перевалило уже далеко за полдень.
Работа возле здания с колонистами по-прежнему кипела. В смоле появилось уже заметное углубление, к пробитому изнутри отверстию тянулся шланг, рядом с местом работы гудели вентиляторы, как приказал Лад.
Его люди раздобыли две старательские кирки, топор и несколько лопат. Из толстой арматуры сделали ломы и сменяли друг друга на местах. Резали, а потом кололи, резали и кололи…
Каменев включился в работу, заменив одного из братьев. Через какое-то время Рудольф сменил его. Отдохнув, капитан занял место Хэтчета… затем за резак взялась Аниес — Петер отдал ей инструмент и стал махать ломом, а на место Ладимира встал Самуэль…
Прошло около двух стандартных часов. Незаметно начало темнеть. Местное солнце желтым полукругом на фоне розового неба опускалось за горизонт, отражаясь в зеркальной поверхности смолы. Люди уже начали уставать. Их лица под масками респираторов были покрыты потом. Лад и члены разведгруппы вообще были в скафандрах и вымокли насквозь. Земля вокруг сверкала бесчисленными мелкими осколками смолы.
Внезапно внутри здания раздался, приглушенный полупрозрачной стеной неизвестного вещества, звук, похожий на стон гигантского умирающего животного.
Все прекратили работу и замерли, задрав голову вверх.
— Что это? — отчего-то шепотом спросил Самуэль.
Ладимир сразу подошел к проему.
— Олег, ты здесь? Медведев? Мэри?
— Да, я тут, — ответил мужчина.
— Олег, что у вас?
— Я думаю — это смола высыхает, а может остывает и сжимается, — сказал он. — У нас тут сейчас все в пыли — сыплется с потолка, по стенам пошли мелкие трещины.
— Темные звезды, — досадливо поморщился Ладимир.
— Простите, не было возможности спросить раньше, как ваше имя? — неожиданно поинтересовался Медведев.
— Ладимир Каменев. Лад.
— Лад, послушайте. Я хорошо себе представляю наше положение и прошу вас только об одном — спасите наших детей.
— Мы спасем их, обязательно! И вас тоже вытащим!
— Мы благодарны вам за помощь, за то, что не бросаете нас… Давайте работать с двух сторон, так пойдет быстрее.
— Но у вас нет респираторов, а мы не сможем передать их вам через это отверстие.
— Я знаю, но до того, как яд начнет действовать, у нас будет пятнадцать минут.
— Вы же говорили, что вдохнувшие его — умерли.
Медведев не ответил. Каменев увидел через смолу, как внутри зажегся багровый язычок лазерного резака.
— Темные звезды, Медведев! У вас и так почти не осталось кислорода, ты хочешь еще потравить всех ядовитым газом?!
Язычок резака погас.
— Я об этом не подумал.
— Ну так думай, прежде чем что-то сделать! — кричал на него капитан. — Отойдите отсюда все. Слышишь меня?
— Да. Отходим, — сказал Олег.
— И подальше, — велел Ладимир.
Он и сам отошел от стены и подозвал Рудольфа.
— Надо взрывать, — сказал штурмовику капитан.
— Опасно.
— Да, но неизвестно, сколько здание еще простоит. Солнце уходит. Если смола действительно начинает остывать и сжиматься, я не знаю, что будет дальше. Мне не знакомы свойства этого вещества, но я боюсь, как бы не стало поздно что-либо предпринимать.
Наши силы тоже на исходе, и темп придется сбавить.
В этот момент здание снова застонало. Смола давила на него, сжимая в своих смертельных объятиях.
— Их там что сельдей в бочке… — проговорил штурмовик.
— Каменев, смотрите. — Хэтчет быстро подошел к Ладу и указал наверх.
Под слоем смолы стала заметна темная змейка широкой трещины, протянувшейся от крыши до середины здания.
Ладимир нервно закусил губу. Решение нужно было принимать немедленно.
— Будем взрывать! — сказал капитан. — Рудольф, готовь взрывчатку.
Тот кивнул, махнул рукой напарнику, и вместе они побежали к стоящему неподалеку ящику, который штурмовик забрал из «скаута», когда собирался доставать шланг для воды.
Рудольф и Виталь взяли по несколько тонких серебристых цилиндриков, длиной с палец, и приложили их к смоле в проделанное углубление, чуть надавив. Взрывчатка прилипла, и наемники быстро оплели заряды сеткой тончайших проводков.
— Ты уверен, капитан? — Штурмовик подошел к нему с дистанционном пультом в руке, от которого тянулись нитки проводов к взрывчатке. — Эти два контакта. Замыкаешь и…
Ладимир посмотрел на Рудольфа, потом перевел взгляд на здание… Уверен ли он? Как он может быть уверен? В этой задаче столько неизвестных, что решить ее будет подобно чуду. Как можно быть уверенным, когда от твоих действий зависит, выживут ли тысячи людей или погибнут, раздавленные тоннами бетона? А может быть, именно в таких ситуация и нужно быть уверенным? Быть уверенным абсолютно. Без малейшего намека на сомнение. Ни в мыслях, ни в словах. Безоговорочно верить, что решение, которое ты принял, единственно правильное и возможное…