— Хорошо, милый. — Она поднялась, улыбнулась Ладу и вышла из палаты.
Каменев повернулся к Хэтчету:
— Вы и ваши люди останетесь здесь.
Каменев повернулся к Хэтчету:
— Вы и ваши люди останетесь здесь. Мы сообщим имперским представителям о вашем местонахождении, как только сможем.
— Я понимаю, — ответил тот.
В палату вошла Валенсия. Казалось, она совсем не устала — та же дерзкая улыбка, легкая походка, только в глазах можно было различить, что переживания и напряжение последних часов не прошли мимо девушки.
— Валенсия, хорошо, что вы зашли, — сказал Лад.
— Да? Это еще почему? — удивилась она.
— Капитан Хэтчет, — обратился он к офицеру. — Я вынужден просить вас отпустить с нами вашу племянницу.
— Что? Об этом не может быть и речи, — сразу ответил тот.
— Вы не понимаете, нужны люди, чтобы ухаживать за детьми. В колонии только два врача, и пациентов у них вы сами видите сколько. Мы не можем забирать одного из них, они и так еле справляются.
— Нет, нет, нет! Забудьте. — Хэтчет покачал головой с таким видом, словно услышал только что необыкновенную чушь. — Я никуда не отпущу Валенсию, даже не буду это обсуждать. Она останется со мной. Если вы считаете, что ваших людей мало для присмотра за детьми, возьмите кого-нибудь из их родителей. Это же вполне логично.
— Родители не смогут оказать профессиональную медицинскую помощь, и «Пилигрим» не резиновый, мы не сможем взять еще и родителей.
— Нет, капитан! — отрезал Хэтчет. — И давайте прекратим этот бесполезный разговор. Я не отпущу ее с вами.
— Знаете, — негромко сказал Медведев, — а вот мы доверяем капитану Каменеву жизни наших детей.
— Ваше право, — ответил капитан корвета.
— Господа, не спорьте, — вмешалась в их разговор Валенсия. — Я лечу.
— Ты в своем уме? Я несу за тебя ответственность, и мне принимать решение.
— Дядя… — Валенсия сделала многозначительную паузу и продолжила совершенно спокойно и уверенно: — Это не обсуждается.
Хэтчет хотел что-то сказать, но наткнулся на решительный взгляд девушки.
— Мы благодарны вам, госпожа Хэтчет, — тут же сказал Медведев. — Господин капитан, вы можете гордиться своей племянницей!
Вместо ответа тот досадливо цыкнул и повернулся к Ладу:
— Я отпущу ее при одном условии — вы дадите мне слово… слово не пирата, но офицера, что с Валенсией ничего не случится!
— Даю слово, — без колебаний ответил Ладимир.
Хэтчет повернулся к племяннице и сказал:
— Ты должна знать, что твои родители будут очень недовольны этим решением.
— Уверена, родители меня поймут и одобрят этот поступок.
Когда Ладимир, Валенсия и Георгий вышли из больницы, их ждали десятки людей. Колонисты, чьих детей отправляли или уже отправили на «Пилигрим». Многие плакали. Лад смотрел в их лица, глаза и видел боль, страх, надежду и молчаливое доверие, которым они награждали его. Отцы подходили и жали ему руку, матери обнимали и благословляли вслед… И Ладимир почувствовал, или скорее осознал, какой груз ответственности он взвалил на себя.
Когда они оставили позади больницу и уже приближались к кораблю, рядом с которым стояли несколько машин с детьми, Валенсия сказала:
— Странный вы человек, капитан.
— Почему?
— Я хотела сказать, что вы же все-таки… пират.
— Ну и что? — Он посмотрел на нее, и в этот раз девушка все же отвела взгляд.
— Нет, ничего.
Когда детей разместили в каютах, корабль покинули родители детей, помогавшие их устраивать, закончилась предстартовая подготовка, «Пилигрим» поднял трап, запустил двигатели и медленно пошел вверх на малой тяге. Поднявшись над зданиями, окружавшими площадь, он резко увеличил скорость и вскоре превратился в маленькую сверкающую точку на фоне звезд, потом исчез совсем, а люди еще долго стояли на площади, подняв вверх головы, и тоскливыми взглядами смотрели в темное небо.
Словно специально дождавшись их отлета, покрытое смолой здание, затрещав перекрытиями, начало рушиться. Куски зеркального вещества откалывались вместе с пристывшим к нему бетоном, балки со скрипом ломались, не выдержав нагрузки. Все это происходило на удивление медленно — почти десять минут сооружение превращалось в груду камней и зеркальных обломков, в которых отражались холодные блестки далеких звезд.
* * *
— Ну что, как решили? К Альдамее? — спросил Петер.
— Да, другие варианты нас не устраивают, — сказал Лад. — Пошли субсветовое сообщение, чтобы встречали, и уходи в гипер.
— Эх, сами льву в пасть лезем. «Млечный Путь» обрадуется, узнав, кто прибыл на одну из его колоний. Наши данные есть во всех компьютерах колониальных портов, будь уверен. Если у них не полные идиоты сидят в охране, нас тут же обложат.
— Ты не спеши, — улыбнулся Ладимир. — Не ожидал от тебя такого пораженческого настроя.
— А чего ожидал?
— Трезвого взгляда на обстоятельства.
— Взгляд у меня как раз таки трезвый, и от того, что я вижу, очень хочется захмелеть.
— Отставить, — сказал Лад. — Кто вообще говорил о приземлении в порту? Мы же летим с колонии, подвергшейся нападению, корабль вполне может быть поврежден. Останемся на орбите, запросим транспорт, передадим им детей и свалим.
— Как у тебя все ловко получается, — качнул головой помощник. — Прилетим — посмотрим.