Очухавшись, он с расширенными от страха глазами смотрел на людей в скафандрах, не в силах выговорить ни слова.
Лейтенант бросил ему оставшийся у него защитный костюм.
— Надевай, быстро! — скомандовал он.
И тут внезапно в переговорном устройстве защитного костюма они услышали еще голоса — кто-то догадался добраться до скафандров.
— Кто-нибудь слышит меня? — сразу запросил Ладимир. — Это лейтенант Каменев.
— Лад! Ты жив! — Это был голос лейтенанта Артема Соболева, его товарища и однокурсника.
— Да, жив. Со мной еще двое, — ответил он, наблюдая, как кок неумело натягивает скафандр, а сержант помогает ему.
— Во имя Солнца, что произошло? Ты не знаешь?
— Рудианец вышел из гипера в десятке метров от нас.
— Не может быть! — удивленно воскликнул Соболев.
— Может. Я был в рубке в тот момент. Ударной волной выбило связь и почти все электрические контуры. Маневр уклонения не помог. Гасители налипли слишком быстро, и поле истончилось, тогда-то они и вдарили. Двигатели умерли, автоматические батареи тоже. Когда стало ясно, что кораблю конец, я выпустил спасательный буй.
— Сволочи!
— Ты не знаешь, где капитан?
— Его больше нет. Офицерские каюты превратились в одну большую дыру. Мне повезло, я в момент нападения находился у другого борта. Мы с Ежи в шахматы играли. А ты где сейчас находишься? — спросил Артем.
— Я на камбузе. А ты где?
— Мы рядом со шлюпками.
— Мы никак не можем к вам пройти, двери заблокированы, блуждаем уже с полчаса.
— Да толку от шлюпок нет! — с досадой сказал Соболев. — Мы не можем ими воспользоваться!
— Почему?
— Рудианцы решили позабавиться и отстреливают шлюпки, как только те покидают корабль. Основные орудийные батареи почти все выведены из строя. А к внешним не можем добраться, мы заперты тут, как в ловушке.
— Понял, — коротко ответил Ладимир и задумался.
— Но это значит, и мы не сможем туда пройти? — вклинился в разговор Джонсон.
Лейтенант взмахнул рукой, заставляя его замолчать.
— Артем, как быстро вы можете погрузиться и отшвартоваться? — спросил он.
— Все шлюпы готовы. В некоторых уже сидят люди. Только что толку, никто не решается вылетать. Последних, кто осмелился, два рудианца поджарили лучами низкой интенсивности. Ребята сгорели заживо.
— Сволочи! — не выдержал Ладимир, повторив ругательство Соболева.
— Артем, я могу попытаться прикрыть вас огнем с бортовых турелей.
— А ты можешь пройти к внешнему коридору? — Соболев не скрывал своей радости.
— Только что оттуда.
— И сможешь по внешнему обводу добраться до орудий?
— Думаю, да. Нас трое, и если сможем получить доступ к трем турелям, то шесть стволов поддержки вам обеспечено. По паре на каждого рудианца.
— Лад! Ты просто наш спаситель! — воскликнул Артем. Потом замолчал и поникшим голосом сказал:
— Но вы-то не сможете уйти.
— Артем, мы еще у камбуза, до тебя нам добираться минут двадцать, а то и больше, если вообще сможем пройти. Почти ни одна дверь не работает. Как по-твоему, сколько еще рудианцы будут веселиться, пока им это не надоест и они не разнесут корвет в щепки. Думаю, что недолго.
Соболев промолчал, не найдя, что ответить.
— Лад…
— Времени мало. Готовь людей. Мы пошли к орудиям. Когда дам сигнал, стартуйте.
— Хорошо, — ответил Артем. — Спасибо тебе.
Тут внезапно ожил кок. К этому времени он уже надел скафандр и слышал, о чем говорили офицеры.
— Почему мы должны идти к этим орудиям? — нервным голосом спросил он. — Нам нужно пробираться к спасательным отсекам и пытаться прорваться мимо рудианцев.
— Никто не может прорваться, — ответил ему Соболев, — эти уроды охотятся за каждой шлюпкой и взрывают их.
— Это, кстати, объясняет, почему корабль еще не уничтожили, — сказал Ладимир.
— Вот именно. — Паника сквозила в каждом слове кока. — А когда вы начнете налить в них, они прихлопнут нас тут, как мух.
— Они и так нас прихлопнут… если ты еще не понял. Зато мы можем дать шанс другим выбраться.
— Да пошел ты, лейтенант! Я жить хочу!
Он ринулся бежать, сшибая со столов на пол кухонную утварь.
— Сержант! — Ладимир бросился за убегавшим коком.
Джонсон направился в другую сторону, через камбуз, наперерез беглецу.
Сержант перехватил кока на выходе из помещения. Повалил парня и заломил ему руку за спину. Подоспел Лад, и вместе они заставили его подняться.
— Как тебя зовут? — спросил Ладимир.
Кок только злобно смотрел на него исподлобья сквозь лицевую пленку скафандра.
— Тебе задали вопрос! — Джонсон надавил на заломленную руку.
— Зигмунд, — ответил тот, застонав.
— Сержант, отпусти его, — приказал Ладимир.
И когда Джонсон отпустил руку кока, продолжил:
— Зигмунд, мы сейчас не в том положении, чтобы пререкаться. В спасательном отсеке десятки людей, которым нужна наша помощь. Снаружи три рудианца, и нас трое. Если они будут заняты, то шлюпки смогу спокойно набрать скорость и уйти в гипер.
— Вы не понимаете! Я не военный — я наемный повар! Я вообще тут две недели всего! — истерически завопил кок. — Нам же тоже нужна помощь! Кто поможет нам?
Лейтенант схватил Зигмунда за плечи и встряхнул. Тот был похож на загнанного в угол зверя — глаза бегали вокруг, словно ища спасения, губы дрожали…
— Перед тем как взорвали рубку, я успел послать сигнал бедствия! Для прибытия помощи необходимо двадцать пять — тридцать минут.
Тот был похож на загнанного в угол зверя — глаза бегали вокруг, словно ища спасения, губы дрожали…
— Перед тем как взорвали рубку, я успел послать сигнал бедствия! Для прибытия помощи необходимо двадцать пять — тридцать минут. — Лад врал — аварийный буй он, конечно, запустил, но вот до прибытия подмоги пройдет не менее часа. Но по-другому никак не заставить Зигмунда помогать. Когда рудианцам надоест играться со шлюпками, они примутся за корабль. И тогда всем точно конец! И сержанту, и этому трусливому коку, и ребятам в спасательном отсеке, и самому Ладимиру. — Нам только нужно время! Наши уже в гипере!