Теперь осталось лишь уносить отсюда ноги. Инди яростно отшвырнул фальшивый жезл в катакомбы, и стекло вдребезги разбилось о каменный пол.
Едва Инди вышел на улицу, дорогу ему заступил старик, испуганно поглядев на револьвер.
— Синьор, я не хочу неприятностей! Я всего лишь должен закрыть дверь.
— Милости прошу! Закрывайте покрепче.
Но тут из-за изгороди вышел человек в черном, вскинув пистолет. Телохранители Кальдероне окружили Инди со всех сторон, целя в него из пистолетов.
— Не двигаться!
ГЛАВА 20. ПЛЕНИТЕЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ
Шарканье шагов и звяканье ключей заранее упредили Инди о приближении тюремщиков. Дверь пустующего винного погреба распахнулась, свет факела разогнал непроглядную тьму, заставив Инди не мгновение зажмуриться. В мерцающем свете факелов показались трое мрачных гвардейцев Кальдероне. Пожалуй, после бессонной ночи в лохмотьях смокинга и остатках грима Инди выглядел ничуть не лучше, чем чувствовал себя.
— Я что, могу ступать домой, что ли? — поинтересовался он.
Охранники молча ворвались в темницу, подхватили Инди и поволокли его по коридору в комнату размером побольше, с деревянным креслом посередке. Привязав запястья и лодыжки пленника ремнями к креслу, охранники удалились.
Итак, спаситель человечества от фашизма имеет собственную камеру пыток. Вероятно, даже несколько, раз ему приходится часто перебираться с места на место. Час прошел в полнейшей тишине. Психологическая пытка. Вероятно, они попытаются заставить Инди подписать какое-нибудь липовое признание, утверждающее, что он пытался убить Кальдероне. Можно вообразить, к какой тактике они прибегнут. Как ни странно, мысль о признании в подобном преступлении заставила его вспомнить о коллегах с кафедры археологии. Он буквально услышал их пересуды.
— Нынешним летом он должен был изучать петроглифы на Юго-западе, а вместо этого отправился в Рим и совершил покушение на убийство человека, пытающегося свергнуть Муссолини.
— А я и не знал, что Джонс фашист.
— Никто не знает, зачем он это сделал, но поговаривают, что ему взбрело в голову, будто Кальдероне — вы только подумайте! — прячет единорога.
— Я слыхал, что он сбежал из пустыни, лепеча что-то насчет астрономов анасаси. Должно быть, совсем рехнулся.
— Очень жаль, что его казнили. Он был приманкой нашей кафедры.
Эй, погодите-ка! Кто сказал о казни? Он ведь еще ни в чем не признался!
Шаги. В дверях показались двое. Впереди — гора мышц, увенчанная толстой шеей с крохотной головкой. Громила, весьма смахивающий на несчастного бульдога. Как раз подобному типу впору продемонстрировать искусство пытки. Следом за ним в комнату вошел Кальдероне. Голова его была забинтована.
— Доброе утро, профессор Джонс! Как видите, вы обернулись для меня серьезной головной болью, воистину серьезной, а от нее у меня дурное настроение, — обойдя за время это тирады вокруг кресла и остановившись перед Инди, сицилиец ударил его по лицу.
Раз Кальдероне знает его имя — значит, Мейра разговорилась. Интересно, много ли она выложила, и что именно?
— Что вам от меня надо?
— Вопросы здесь задаю я! — рявкнул Кальдероне.
Головорез подошел к Инди и дважды наотмашь ударил его по щекам. Затем снял с себя рубашку, обнажив мясистые руки и обвитую вокруг шеи цепь. Расстегнув ее, бандит накрутил цепь на кулак.
— Как видите, чем охотнее вы будете идти мне навстречу, тем реже мне придется во время допроса прибегать к помощи Альберто, — изрек Кальдероне. — Ясно?
— Ну так валяйте! — бросил Инди.
Альберто снова замахнулся, на сей раз цепью, но Кальдероне удержал его руку, и бандит отступил.
— Прежде чем вы попытались бежать, я слышал вашу реплику, адресованную Мейре. Я только-только пришел в себя, но слышал вполне ясно. Вы сказали: «Как аукнется, так и откликнется». Почему вы так сказали? Мейра вам чем-то навредила?
— Можно сказать и так. Она хотела заполучить жезл, а меня убрать с дороги.
— Понимаю. Значит, она обвела вас вокруг пальца. По-моему, теперь понятно. Вы вошли в дело вместе. Вы должны были проверить аутентичность жезла и подменить его фальшивкой. Тогда у вас двоих были бы и деньги, и жезл.
Так вот оно что! Он пытается выявить сговор между Инди и Мейрой.
— Ничего подобного.
Но Кальдероне еще не договорил.
— Но Мейра облапошила вас и забрала жезл сама. Вы все-таки явились сюда и попытались сделать подлог самостоятельно.
— А вот и нет! Не было у нас никаких совместных планов.
— Но вы хотели заполучить жезл для себя. — Не дождавшись ответа Инди, Кальдероне полез в карман, словно собирался достать пистолет, но вместо того извлек дневник Мейры; его отобрали у Инди во время обыска перед катакомбами. — Я прочел сию историю. Прелюбопытно.
Спрашивал ли он об этом Мейру? Быть может, она измыслила какое-нибудь объяснение, удовлетворившее Кальдероне. Впрочем, может статься, страховка Инди все-таки сработает.
— А теперь позвольте поведать вам другую историю, профессор, — Кальдероне похлопал книжкой о ладонь. — Четыре года назад мы с Мейрой полюбили друг друга, и я узнал об аликорне. Он меня заинтересовал, и я выразил желание получить его. Поначалу она хотела не денег, а только моей любви. Но когда она покинула Рим, то потребовала за аликорн целое состояние. Я ей не перечил, но отношения между нами были уж не те, что прежде.