Инди хотел было заспорить, но осознал, что ляпнул нечто несообразное. Орел-покровитель — существо, хранящее тебя в бедах — еще куда ни шло; но стать орлом самому и летать над пустыней — это уж ни в какие ворота не лезет.
— Ты что, видел, как он превращается в орла? — поинтересовался Смитти.
— В общем, нет. Просто знал, что это он.
— Пошли, спросим его про это дело насчет орла.
Направляясь к хогану, Инди поежился.
— Может, не стоит его беспокоить?
— С чего бы это? Ты ж хочешь повидать Агуилу в его собственной шкуре, разве нет? — снова засмеялся Смитти и потянул Инди за руку.
Ответа у Инди не нашлось, но по дороге к хогану он не мог отделаться от усиливающихся дурных предчувствий. Сквозь приоткрытую дверь из дома доносился аромат горячих оладий. Смитти сунул голову внутрь.
— Агуила! Ты не против, если мы с другом присоединимся к тебе? — ступив на крыльцо, он развел руками. — Должно статься, опять вышедши.
Они вдвоем обошли дом, и пес, встреченный Инди вчера вечером, увязался следом. Позади дома Инди с удивлением обнаружил среди этого полупустынного пейзажа пастбище и ровный ряд елок. Насколько все здесь выглядит иначе при свете дня! Затем Инди попался на глаза ручей — значит, у Агуилы есть щедрый источник воды, потому-то он и поселился именно здесь.
Смитти еще раз окликнул индейца и снова не получил ответа.
— Странно. Минут пять тому он был здесь. Пошли в дом, перекусим.
— А он не говорил, что уходит? — поинтересовался Инди.
— Упоминал, что хочет побродить по холмам, каких-то травок собрать, но я и думать не думал, что он уйдет так ни с того ни с сего, — пожал плечами Смитти. — Хотя от этого старика никогда не знаешь, чего ждешь.
— Насчет этого я согласен.
Про себя Инди решил, что в доме Агуилы ни крошки в рот не возьмет. Вчера старый знахарь накачал его наркотиками, но больше Инди ничего подобного не позволит.
— Сядь, поешь, — сказал Смитти, впиваясь зубами в кукурузный оладий с пряным мясным соусом.
— Да я, в общем, не голоден. Пожую вяленой говядины из наших припасов.
— Как угодно, но ты многое теряешь, — отозвался Смитти с набитым ртом. — Наверно, орлам подобные харчи не по нутру.
— Ну ладно, мне все это приснилось, — прервал Инди смех старика.
— Знаете, какими реальными иной раз кажутся сны?
— Так оно я и подумал, только говорить не хотел. По-моему, мы все не прочь летать по-орлиному.
— Но меня беспокоит, что я не представляю, как очутился на крыше «Форда».
Смитти уминал уже второй оладий.
— Помнится, ты заявил, дескать, не хочу оставаться в хогане, хоть ты тресни. Бьюсь об заклад, заснувши ты на койке, а потом встал посередке ночи.
— Я никогда не был лунатиком. А даже если бы и был — думаю, я бы лег спать на сиденье, а не на крыше.
— Наверно, ты все ж таки летавши во сне, — хмыкнул Смитти.
— Верно.
— Кстати, как твоя голова? Ты про это ни гу-гу.
Инди вдруг сообразил, что боли не осталось и в помине.
— Прошла. Пожалуй, чай сделал свое дело. — И еще кое-что.
— Ну, может статься, наткнемся на Агуилу на обратной дороге, — с этими словами Смитти встал из-за стола.
* * *
Шеннон только-только успел налить себе чашку кофе, как дверь кухни распахнулась, и на пороге показалась Рози. Ее длинную черную косу украшали зеленые ленты.
— Доброе утро. Хорошо ли почивали?
— Как камень, Рози. Полных десять часов. Может, потому что Инди уехал.
— Почему вы так говорите? — пристально взглянула она на Шеннона своими темными индейскими глазами.
— А, сам не знаю. Порой, когда он поблизости, мне кажется, что крыша вот-вот обрушится на нас.
— С ним часто случаются несчастья?
— Злоключения к нему так и липнут. Только не говорите это ему, а то он заявит, что я притягиваю скверных типов.
— Быть может, вы оба тому причиной, когда вместе.
— Нет, навряд ли. Мы ухитряемся влезть в неприятности и поодиночке. Хотите кофе?
Рози отрицательно покачала головой, потом заметила лежащую на столе Библию.
— Вы ее читаете?
— Все время. Ну, не совсем, просто вчера вечером я подыскивал там кое-какие стихи про единорогов.
Закатав рукава своей яркой узорной кофты, Рози принялась мыть раковину.
— В Библии?
— Разумеется. Хотите послушать, что я нашел?
— Ладно. — Взяв метлу, она принялась пометать пол.
Шеннон отхлебнул кофе, нашел закладку и открыл книгу.
— Сейчас поглядим. Четвертая книга Моисеева, глава двадцать четвертая, стих восьмой… «Быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами разит».
— И что это значит? Вроде бы что-то нехорошее.
— Ну, это случилось давным-давно. — Джек открыл другую страницу и откашлялся. — А вот еще. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня». Это Псалтирь, псалом двадцать первый, стих двадцать второй.
— А зачем вы учите эти слова про единорогов?
— Это долгая история. А вот еще. Псалом девяносто один, стих одиннадцатый. «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем».
— Не нравится мне это, — обернулась к нему Рози.
— Не нравится мне это, — обернулась к нему Рози. — Пожалуйста, перестаньте.
— Извините, — Шеннон захлопнул Библию. — Не хотите верить в единорогов — не верьте, я же не настаиваю.