— О, нет! Только не Рози! — стенал Смитти, падая на колени рядом с телом жены. Но его горе мгновенно смыла волна гнева. Подскочив на ноги, он выхватил свой револьвер сорок пятого калибра. — Где ты, Уолкотт?! Выходи, чтобы я тебя видел! — Голос его эхом загрохотал в каньоне. — Трус! Ублюдок! — Он выпалил в воздух. — Ты талдычил, что мы партнеры! Разве так поступают партнеры?
— Партнеры?! — охнула Мейра. — Как же я сразу не поняла?
Смитти рванул прочь, воплями призывая Уолкотта.
Инди, ошеломленный даже сильнее Мейры, оглядел каньон, залитый желтоватым светом. Здесь ли они еще? Сколько их?
— Замри! — бросил он Мейре и двинулся прочь, перебегая от камня к камню, чтобы взобраться повыше, где можно будет оглядеться. Но вдруг он почувствовал себя выставленным напоказ. Они могут таиться за каждой скалой, целя в него из всех стволов.
Метнувшись к скале, Инди прижался к ней спиной. С одной стороны опасность уже не грозит, но с другой он все так же выставлен на всеобщее обозрение. Инди очень не нравилось покалывающее ощущение невидимого врага, затаившегося, выбирающего момент для подлого удара. Он может быть и сзади, и сверху, и спереди, и с любого бока. Гневный голос Смитти по-прежнему грохотал среди каменных стен, все более и более отдаляясь. Но все посторонние мысли вдруг вылетели у Инди из головы, когда он увидел змею всего в паре дюймов от своей ноги и замер, не осмеливаясь шелохнуться. И вдруг разглядел, что это обезглавленный труп.
Мимолетное чувство облегчения тотчас же сменилось изумлением. Сон опять въяве предстал перед ним — сновидение, не похожее ни на какое другое. Орел уронил змею с вершины скалы. Неужели это та самая? Инди припомнил, что в скале зияла широкая щель; в нее-то и были видны петроглифы. Задрав голову, Инди глазами поискал щель, но видел стену лишь на пять-шесть футов над собой. Выходить же из-за валуна, чтобы оглядеться, он не рискнул. Но раз кто-то эти символы выгравировал — значит, должен быть путь внутрь.
Двинувшись вдоль скалы направо, Инди наткнулся на кучу земли, наклонился и провел по ней ладонью. Довольно свежая — земля еще рыхлая, слежаться не успела.
Пройдя еще чуть вперед, он выглянул из-за валуна и увидел, что тот под углом прислонился к скале, образуя тесный высокий коридор. Опасаясь, что Уолкотт еще там, Инди на цыпочках двинулся к расщелине, снова прикоснувшись к пустой кобуре и пожалев об отсутствии верного веблея. Осторожно заглянув в полутемный тоннель, Инди заметил солнечный луч, пробившийся сквозь щель, изрытый ямами пол и рукоятку лопаты, торчащую из ямы.
Осторожно ступая среди ям, Инди двинулся вперед. Здесь пытались откопать жезл; судя по всему, кладоискателям пришлось нелегко. И тут он увидел искомое — невероятно, но три круглых символа действительно начертаны на стене. Инди перебрался поближе. Солнечные лучи образовали на стене два горизонтальных клинка; оба указывали внутрь, проходя через спирали и касаясь внешней окружности центрального петроглифа.
Прямо на глазах у изумленного археолога кончики клинков сместились со своего места.
Вот они касаются второй окружности. Клинки ползли друг другу навстречу, покрывая разделяющий их промежуток, будто стремясь сойтись у центра круга в космической дуэли. Вместо минут для Инди счет времени пошел на окружности. Жрецы анасаси были настоящими астрономами — как же иначе объяснить это зрелище на рассвете именно в день солнцестояния?
И тут кончики клинков соприкоснулись, слившись воедино. Перед глазами Инди вспыхнуло нестерпимо яркое сияние. Зажмурившись, он услышал звон — сродни благовесту или рокоту колокола башенных часов. Казалось, звон исходит отовсюду, наполнив звучанием даже самого Инди.
Когда он осмелился открыть глаза, солнечный луч заглянул в треугольное отверстие, прежде не замеченное Инди. Как же можно было его проглядеть?! Его здесь просто не было прежде, просто не могло быть! Инди прищурился, вглядываясь. Треугольный тоннель вел в исполинскую пещеру. Будто загипнотизированный, Инди прополз через тоннель внутрь.
Там оказалась каменная глыба, на вершине которой сидел серебряный двуглавый орел. Инди двинулся к нему, помаргивая — почему-то никак не удавалось сфокусировать зрение. В голове воцарилась головокружительная пустота. Громкий благовест не умолкал ни на миг. Инди коснулся серебряных голов, потом взял орла обеими руками. В глыбе была трещина, из которой показался винтообразный костяной жезл, увенчанный серебряным орлом.
Инди поднял жезл, пробежавшись пальцами по его прохладному, гладкому костяному древку. На рукоятке виднелась греческая надпись, удостоверявшая, что этот аликорн принадлежал императору. Инди бросилась в глаза другая надпись в нижней части древка.
Инди узнал строку из греческого Нового Завета, заимствованную из визнатийской молитвы «Трисвятое» и гласившую: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный». Заключительные слова фразы, «помилуй нас», были опущены, и вполне справедливо — учитывая историю жезла.
Инди поднял голову. Воздух вокруг него переливался, словно подернутая рябью гладь озера, играющая солнечными бликами. Вокруг мерцали полупрозрачные образы, миражи и радуги. Ощутив необыкновенный душевный подъем, Инди воздел жезл над головой, помимо воли обратившись мыслями к неизменным исканиям отца, надеющегося отыскать Святой Грааль.