Мэлоун (оторопев). Ну что ж, отлично, отлично. Он, верно, сумеет их
заработать.
Вайолет. Что за радость иметь деньги, если их нужно зaрабатывать?
(Нетерпеливо встает со стула.) Все это вздор, мистер Мэлоун; вы должны
дать своему сыну возможность жить так, как требует его положение. Это
его право.
Мэлоун (зловеще). Я бы не советовал вам, мисс Робинсон, выходить за него
замуж в расчете на это право.
Вайолет большим усилием подавляет готовый прорваться
гнев, разжимает пальцы и садится на прежнее место с
хорошо рассчитанным спокойствием.
Вайолет. А что, собственно, вам во мне не нравится? По своему положению в
обществе я не уступаю Гектору, чтобы не сказать больше. Он сам это
признает.
Мэлоун (проницательно). Вы ему, видно, время от времени об этом напоминаете.
В английском обществе, мисс Робинсон, Гектор будет занимать то
положение, которое я захочу купить для него. Я ему предлагал
по-хорошему: пусть подыщет самое историческое поместье, замок или там
аббатство, какое только найдется в Англии. И как только он мне скажет,
что имеет на примете жену, достойную быть там хозяйкой, — в тот самый
день я его покупаю и обеспечиваю Гектору средства для его содержания.
Вайолет. Что это значит — жена, достойная быть там хозяйкой? Как будто любая
хорошо воспитанная женщина не может вести такой дом!
Мэлоун. Нет. Она должна быть рождена для этого.
Вайолет. Как, например, сам Гектор, не правда ли?
Мэлоун. Бабушка Гектора была босоногая ирландская девчонка и баюкала меня у
очага, в котором горел торф. Пусть он женится на такой же, и я не
поскуплюсь на приданое. Я хочу, чтобы на мои деньги он или сам
продвинулся в обществе, или помог продвинуться другому, если хоть
кому-нибудь будет от этого дела выгода, я сочту свои расходы
оправданными. Но если он женится на вас, он ничего не выиграет и не
проиграет.
Вайолет. Многие из моих родственников, мистер Мэлоун, безусловно будут
против того, чтоб я вышла замуж за внука простой крестьянки. Вы можете
считать это предрассудком, но ведь ваше желание непременно взять сыну
титулованную жену — тоже предрассудок.
Мэлоун (встав со своего места, разглядывает ее с пытливостью, к которой
примешивается невольное уважение).
Удивительно вы, знаете ли,
откровенная молодая леди.
Вайолет. Не понимаю, почему я должна жить в нищете только из-за того, что не
могу принести вам выгоду. Вы просто хотите сделать Гектора несчастным.
Мэлоун. Ничего, он с этим справится. Любовные неудачи не то, что денежные,
они даже на пользу идут человеку. Вам это, поди, и слушать противно, но
я знаю, что говорю. Отца моего заморили голодом в Ирландии в черный
восемьсот сорок седьмой год. Может, слышали про такой?
Вайолет. Это когда был недород?
Мэлоун (с затаенным жаром). Какой там недород! Если страна завалена хлебом и
даже вывозит его за границу, нечего толковать о недороде. А все-таки
отец мой умер с голоду, и голод заставил мать с грудным ребенком на
руках уехать в Америку. Английское владычество выжило меня и моих из
Ирландии. Ну что ж, пусть Ирландия остается вам. Но мы теперь
возвращаемся, чтобы купить Англию; и мы покупаем все, что в ней есть
лучшего. Буржуазные достатки и буржуазные невестки меня не
устраивают. Вот это откровенность за откровенность, а?
Вайолет (с ледяным спокойствием к его сентиментальности). Право, мистер
Мэлоун, мне странно слышать такие романтические речи от здравомыслящего
человека ваших лет. Что ж, вы думаете, английская знать станет по
первому требованию продавать вам свои поместья?
Мэлоун. У меня имеются адреса двух древнейших родовых замков в Англии.
Одному именитому владельцу не по средствам содержать все комнаты в
чистоте, другой не в состоянии уплатить налог на наследство. Что вы на
это скажете?
Вайолет. Конечно, это позорно; но вы отлично понимаете, что рано или поздно
правительство прекратит все эти социалистические посягательства на
собственность.
Мэлоун (ухмыляясь). Как по-вашему — успеет оно это сделать до того, как я
куплю замок, или, верней сказать, аббатство? Они оба — аббатства.
Вайолет (нетерпеливо отмахиваясь от этой темы). Ах, мистер Мэлоун, давайте
говорить по существу. Вы ведь сами знаете, что до сих пор мы с вами
говорили не по существу.
Мэлоун. Я бы этого не сказал. Я говорю то, что думаю.
Вайолет. В таком случае вы не знаете Гектора так, как я его знаю. Он склонен
к романтике и фантазиям — очевидно, это у него от вас, — и ему нужна
такая жена, которая могла бы о нем заботиться. Без всяких фантазий, вы
меня понимаете?
Мэлоун. Одним словом, похожая на вас.
Вайолет (спокойно). Именно. Но вы же не можете требовать, чтобы я взяла это
на себя, не имея средств к тому, чтобы жить сообразно его положению.
Мэлоун (встревоженно).
Мэлоун (встревоженно). Погодите, погодите. Этак мы до чего ж договоримся? Я
и не думал требовать, чтоб вы на себя брали что-нибудь в этом роде.
Вайолет. Конечно, мистер Мэлоун, если вы собираетесь сознательно искажать
смысл моих слов, нам очень трудно будет сговориться.
Мэлоун (несколько смущенный). Я вовсе не хотел придираться к словам; это
как-то само собой вышло, что мы свернули с прямой дорожки.