Дон Жуан. Не тревожьтесь, командор. Идея всесветной религии переживет ислам,
переживет христианство, переживет даже то сборище гладиаторов-недоучек,
которое вы называете армией.
Статуя. Жуан! Я должен буду призвать вас к ответу за эти слова.
Дон Жуан. Стоит ли? Ведь я не умею фехтовать. Все идеи, за которые станут
умирать люди, будут всесветного значения. Когда испанец поймет наконец,
что он ничем не лучше сарацина, а его пророк ничем не лучше Магомета,
он восстанет, вдохновленный всеобъемлющей идеей, перегородит баррикадой
грязную трущобу, где проходила его полуголодная жизнь, и умрет на ней
за всеобщее равенство и свободу.
Статуя. Вздор!
Дон Жуан. То, что вы называете вздором, — единственное, ради чего человек
отваживается на смерть. Впоследствии, правда, и идея свободы покажется
уже недостаточно всеобъемлющей; люди станут умирать ради
совершенствования человека, в жертву которому они с радостью принесут
свою свободу.
Дьявол. Да, да. Предлог для того, чтобы убивать друг друга, у них всегда
найдется.
Дон Жуан. Что ж такого? Главное — не смерть, а страх смерти. Убить или
умереть — не стыдно. Стыдно жить пресмыкаясь, получая за свой позор
жалованье и проценты с прибылей. Лучше десять мертвецов, чем один живой
раб или его хозяин. Придет время — и люди восстанут, и сын пойдет на
отца, а брат на брата, и будут убивать друг друга за великую всесветную
идею уничтожения рабства.
Дьявол. Да, но не раньше, чем ваши хваленые Свобода и Равенство сделают труд
свободных белых христиан дешевле, чем труд черного язычника,
продаваемого на невольничьем рынке.
Дон Жуан. Не беспокойтесь! Дойдет черед и до белого труженика. Но я не
собираюсь защищать здесь те иллюзорные формы, которые принимает великая
идея. Я только хочу доказать вам на примере, что тот, кого мы именуем
Человеком и кто в личных своих делах труслив, как заяц, — становится
героем, когда борется за идею. Как гражданин он может быть жалок; как
фанатик — опасен. Поработить его можно, только если он достаточно слаб
духом, чтобы внять увещаниям рассудка. Уверяю вас, господа: стоит лишь
поманить человека тем, что сейчас он называет служением святому делу —
и что потом будет называть множеством других имен, и вы увидите, что он
даже не задумается о тех последствиях, которые для него лично могут
оказаться плачевными…
Донна Анна. Конечно, он отмахнется от всякой ответственности, а бороться с
последствиями предоставит своей жене.
Статуя. Хорошо сказано, дочь моя. Не давай ему сбить тебя с толку своими
разговорами.
Статуя. Хорошо сказано, дочь моя. Не давай ему сбить тебя с толку своими
разговорами.
Дьявол. Горе нам, сеньор командор! Раз уж речь зашла о женщинах, остановить
его не удастся. Хотя, сознаюсь, эта тема и для меня представляет
чрезвычайный интерес.
Дон Жуан. В глазах женщины, сеньора, весь долг и вся ответственность мужчины
начинается и кончается добыванием хлеба для ее детей. Для нее мужчина —
лишь средство к достижению ее цели: родить и вырастить ребенка.
Донна Анна. Вот как вы представляете себе духовный мир женщины! Какой
возмутительный, циничный материализм!
Дон Жуан. Простите, Анна. Я не говорил обо всем духовном мире женщины. Я
говорил только об ее взгляде на мужчину как на существо другого пола.
Он не более циничен, чем ее взгляд на самое себя прежде всего как на
Мать. Женщина — в сексуальном смысле — есть орудие, созданное природой,
чтобы увековечить ее величайшее творение. Мужчина — в сексуальном
смысле — есть орудие, созданное женщиной, чтобы наиболее экономным
путем осуществить этот завет природы. Инстинкт говорит ей, что это она
где-то на первых ступенях эволюционного развития изобрела мужчину, дала
ему самостоятельное существование, сотворила его — для того, чтобы
производить потомство более совершенное, чем то, которое может дать
однополый процесс. До тех пор, пока он выполняет предназначенную ему
функцию, ему разрешается мечтать, безумствовать, стремиться к идеалам,
совершать подвиги, лишь бы в основе всего этого лежало поклонение
женщине, материнству, семейному очагу. Но как опасно и неосмотрительно
было создавать самостоятельный организм, чья единственная функция
заключается в оплодотворении! Смотрите, что произошло. Прежде всего
мужчина стал плодиться и множиться, так что в конце концов на свете
оказалось столько же мужчин, сколько и женщин; и поэтому женщина может
использовать для своей цели лишь частицу того огромного запаса энергии,
который она оставила в распоряжении мужчины, избавив его от изнуряющих
усилий деторождения. Эта избыточная энергия обратилась на его мышцы и
мозг; он стал слишком сильным физически, чтобы подчиняться ей, и
слишком мощным духовно, чтобы удовлетвориться простым воспроизведением
рода. И вот, не спрашивая ее, он создал цивилизацию, в основу которой
положил ее домашний труд, как нечто незыблемое, данное от века.
Донна Анна. Вот что верно, то верно.
Дьявол. Да, но к чему в конце концов свелась вся его цивилизация?
Дон Жуан. В конце концов она стала отличной мишенью для ваших циничных
трюизмов; но в начале начал это была попытка мужчины стать чем-то
большим, нежели простое орудие женщины для свершения ее долга.