Какой я вам Генри? Что это еще за фамильярности со мной и с моей
сестрой? Скажите еще слово, и я из вас дух вышибу.
Мендоса (с величайшим спокойствием). Можете, только обещайте мне, что вы ей
об этом расскажете. Она вспомнит о своем Мендосе; а мне ничего больше
не нужно.
Тэннер. Вот истинное чувство, Генри. Вы должны отнестись к нему с уважением.
Стрэйкер (злобно). Просто трусит.
Мендоса (вскакивая). Трусит?.. Молодой человек! Я происхожу из семьи
знаменитых боксеров, и вашей сестре хорошо известно, что вы против меня
— все равно что детская колясочка против вашего автомобиля.
Стрэйкер (втайне струхнув, поднимается все же с колен с видом бесшабашного
забияки). Подумаешь, испугали! Я вам покажу Луизу! Луиза! Для вас и
«мисс Стрэйкер» достаточно хороша!
Мендоса. Я хотел бы, чтоб вы ее в этом убедили.
Стрэйкер (задохнувшись от злости). Слуш…
Тэннер (быстро встает и становится между ними). Перестаньте, Генри. Ну,
положим, вы побьете президента, но вы же не можете перебить всю Лигу
Сьерры? Сядьте на свое место и успокойтесь. Даже кошка смеет смотреть
на короля; и даже президент бандитов смеет смотреть на вашу сестру.
Вообще эта семейная спесь — пережиток прошлого.
Стрэйкер (повинуясь, но все еще ворча). Пусть его смотрит на нее. Но с чего
ему взбрело в голову, будто она когда-нибудь смотрела на него ?
(Неохотно укладывается снова на земле у костра.) Послушать его, так и
правда подумаешь, что она с ним водилась. (Поворачивается спиной и
устраивается поудобнее, собираясь спать.)
Мендоса (Тэннеру; кругом все уже спят, и он делается откровеннее, видя, что
остался наедине с сочувственно настроенным слушателем, под усыпанным
звездами небом). Да, вот так это и было, сэр. Разумом она опередила
свою эпоху, но социальные предрассудки и семейные привязанности тянули
ее назад, в глубь темных веков. Ах, сэр, поистине любому порыву наших
чувств можно найти выражение у Шекспира;
Ее любил я. Сорок тысяч братьев
Всем множеством своей любви со мною
Не уравнялись бы…
Дальше я забыл. Конечно, вы можете назвать это безумием, наваждением. Я
способный человек, сильный человек еще десять лет, и я был бы
владельцем первоклассного отеля. Но я встретил ее — и вот перед вами
бандит, отщепенец. Нет, даже Шекспир не в силах передать мои чувства к
Луизе. Позвольте прочесть вам несколько строк, которые я ей посвятил.
Их литературное достоинство, может быть, и невысоко, но они лучше всего
передают мои чувства.
(Вынимает из кармана пачку ресторанных счетов,
исписанных неразборчивым почерком, и, встав на колени, помешивает
палочкой в костре, чтобы он разгорелся ярче.)
Тэннер (резко хлопнув его по плечу). Послушайте, президент, бросьте это в
огонь.
Мендоса (изумленно). Что?
Тэннер. Вы губите свою жизнь ради жалкой мании.
Мендоса. Я знаю.
Тэннер. Нет, вы не знаете. Не может человек сознательно совершать над собой
такое преступление. Как вам не стыдно среди этих царственных гор, под
этим божественным небом, вдыхая этот чудесный теплый воздух — говорить
языком третьеразрядного писаки из Блумсбери!
Мендоса (качая головой). Когда утрачена прелесть новизны, Сьерра ничуть не
лучше Блумсбери. К тому же эти горы навевают сны о женщинах — о
женщинах с прекрасными волосами.
Тэннер. Короче говоря — о Луизе. Ну, мне они не навевают снов о женщинах,
друг мой. Я застрахован от любви.
Мендоса. Не хвалитесь раньше времени, сэр. В этих краях иногда снятся
странные сны.
Тэннер. Что ж, посмотрим. Спокойной ночи. (Ложится и устраивается поудобнее,
готовясь заснуть.)
Мендоса, вздохнув, следует его примеру; и на несколько
мгновений в горах Сьерры воцаряется тишина. Потом
Мендоса садится и умоляюще говорит Тэннеру:
Мендоса. Ну хоть несколько строчек, пока вы еще не заснули. Мне, право,
очень хочется услышать ваше мнение.
Тэннер (сонным голосом). Валяйте. Я слушаю.
Мендоса. Тебя я встретил в Духов день,
Луиза, Луиза…
Тэннер (приподнимаясь). Послушайте, дорогой мой президент, Луиза бесспорно
очень красивое имя, но оно же не рифмуется с Духовым днем.
Мендоса. Конечно, нет. Оно и не должно рифмоваться, Луиза — это здесь
рефрен.
Тэннер (укладывается вновь). Ах, рефрен. Ну, тогда простите. Читайте дальше.
Мендоса. Если эти вам не нравятся, я прочту другие, — они, пожалуй, лучше.
(Декламирует звучным бархатным голосом, медленно и раздельно.)
Луиза, люблю вас.
Люблю вас, Луиза.
Луиза, Луиза, Луиза, люблю вас.
Вся музыка мира лишь в слове: «Луиза»…
Луиза, Луиза, Луиза, люблю вас.
Мендоса влюбленный,
Влюбленный Мендоса,
Мендоса живет лишь для милой Луизы;
Другого на свете не знает он счастья.
Луиза, Луиза, Мендоса вас любит.
(Растроганно.) Не так уж трудно составлять красивые строчки вокруг
такого имени. Прелестное имя — Луиза; правда, сэр?
Тэннер, почти уснувший, отвечает невнятным мычаньем.
Прелестное имя — Луиза; правда, сэр?
Тэннер, почти уснувший, отвечает невнятным мычаньем.
Ах, будь же, Луиза,
Женою Мендосы,
Мендосы Луизой, Луизой Мендоса.
Как сладко жилось бы Луизе Мендосы,
Как нежил бы лаской свою он Луизу.