Крышка начинает медленно опускаться. Из пропасти
вырывается красный огонь.
Ах, это мне напоминает доброе старое время.
Дьявол. И мне тоже.
Донна Анна. Стойте!
Крышка люка останавливается.
Дьявол. Вам, сеньора, не сюда. Вам еще предстоит апофеоз. Но вы попадете во
дворец раньше нас.
Донна Анна. Я не для того вас остановила. Скажите, где мне найти
Сверхчеловека?
Дьявол. Он еще не рожден, сеньора.
Статуя. И должно быть, никогда не родится. Ну, поехали, а то у меня от этого
красного пламени в носу щекочет.
Проваливаются.
Донна Анна. Еще не рожден! Значит, я еще не все свершила. (Благочестиво
осеняет себя крестом.) Я верю в Грядущую Жизнь. (Кричит в
пространство.) Отца — отца для Сверхчеловека!
Она исчезает в пустоте, и снова вокруг — Ничто; кажется,
что все сущее замерло в бесконечной паузе. Но вот
откуда-то еле слышно доносится крик человека. Потом на
посветлевшем фоне смутно обрисовывается контур горной
вершины. Небо вернулось на свое место; и мы вдруг
вспоминаем, где мы. Крик ближе, отчетливее; можно
различить слова: «Автомобиль! Автомобиль!» И тогда сразу
восстанавливается действительность: утро в горах Сьерры;
уже совсем светло, и бандиты со всех сторон несутся к
дороге, куда, сбегая со скалы, указывает пастух. Тэннер
и Мендоса поднимаются в недоумении и растерянно смотрят
друг на друга. Стрэйкер прежде чем встать на ноги,
садится и зевает во весь рот, считая ниже своего
достоинства проявлять какой-либо интерес к взволнованной
беготне бандитов.
Мендоса быстрым взглядом
удостоверяется, что все его люди отозвались на тревожный
сигнал, потом вполголоса заговаривает с Тэннером.
Мендоса. Вам что-нибудь снилось?
Тэннер. Какая-то чушь. А вам?
Мендоса. Тоже; только я забыл, что именно. Но помню, что видел вас.
Тэннер. А я — вас. Странно!
Мендоса. Я ведь вам говорил.
На дороге раздается выстрел.
Болваны! Какого черта они балуются с ружьем?
Бандиты в панике бегут назад.
Кто стрелял? (Дювалю.) Вы?
Дюваль (задыхаясь). Я не стреляль. Они стреляль вперед.
Анархист. Говорил я вам, что прежде всего нужно уничтожить государственную
власть. Теперь мы все пропали.
Шумный социал-демократ (сломя голову мчится через котловину). Спасайся кто
может!
Мендоса (схватив его за шиворот, опрокидывает на землю и замахивается
кинжалом). Ни с места — убью! (Загораживает дорогу.)
Все останавливаются.
Что случилось?
Мрачный социал-демократ. Машина…
Анархист. Трое мужчин…
Дюваль. Deux femmes. [Две женщины (франц.)]
Мендоса. Трое мужчин и две женщины! Что же вы не привели их сюда?
Испугались?
Шумный социал-демократ (вставая). Мендоса, с ними охрана. Ой, спасайся кто
может!
Мрачный социал-демократ. У выхода из долины — два броневика с солдатами.
Анархист. Они стреляли в воздух. Это сигнал.
Стрэйкер насвистывает свою излюбленную песенку, которая
в ушах бандитов отдается похоронным маршем.
Тэннер. Это не охрана, а экспедиция, снаряженная для поимки вашей банды. Нам
тоже советовали подождать ее, но я торопился.
Шумный социал-демократов (в паническом ужасе). Господи боже мой, а мы тут
сидим и дожидаемся их! Скорей бежим в горы!
Мендоса. Дались вам эти горы, болван. Вы что, испанец? Первый же встречный
пастух вас выдаст. И потом все равно они уже на расстоянии выстрела от
нас.
Шумный социал-демократ. Но…
Мендоса. Довольно! Предоставьте мне действовать. (Тэннеру.) Ведь вы нас не
предадите, друг?
Стрэйкер. К кому это вы лезете в дружбу?
Мендоса. Вчера преимущество было на моей стороне. Грабитель бедных был в
руках у грабителей богатых. Вы протянули мне руку; я пожал ее.
Тэннер. Я не стану предъявлять никаких обвинений, друг. Мы приятно провели у
вас вечер — вот и все.
Стрэйкер. На меня не надейтесь. Я руки не протягивал никому.
Вчера преимущество было на моей стороне. Грабитель бедных был в
руках у грабителей богатых. Вы протянули мне руку; я пожал ее.
Тэннер. Я не стану предъявлять никаких обвинений, друг. Мы приятно провели у
вас вечер — вот и все.
Стрэйкер. На меня не надейтесь. Я руки не протягивал никому.
Мендоса (обернувшись к нему, веско). Молодой человек, если меня будут
судить, я во всем признаюсь и расскажу, что меня заставило бросить
Англию, семью и честную жизнь. Вы хотите, чтобы почтенное имя Стрэйкер
вывалялось в грязи испанского уголовного суда? Полиция меня обыщет.
Найдут фотографию Луизы. Она будет напечатана во всех газетах. Помните:
это будет дело ваших рук.
Стрэйкер (в бессильной ярости). Плевать мне на суд. Самое для меня скверное
— это видеть наше имя рядом с твоим. Грязный шантажист, вот ты кто!
Мендоса. Такие выражения недостойны брата Луизы. Но это не важно: вы будете
молчать; а больше нам ничего не надо. (Оборачивается к своим
приспешникам, которые испуганно пятятся назад, к пещере, как бы желая
спрятаться за его спиной.)
В это время со стороны шоссе появляется оживленная
группа путешественников, одетых по-дорожному. Впереди
всех Энн, которая тотчас же подходит к Тэннеру, за нею
Вайолет под руку с Гектором и Рэмсденом. Мендоса
неторопливо усаживается на своем президентском камне,
рядовые его армии выстраиваются позади, а фланги
занимает штаб: справа Дюваль и Анархист, слева оба
социал-демократа.