— Правильно, Томочка, не слушай это… этих… — Наткнувшись на взгляды внимательно ожидающих продолжения демонов, ангел со скорбным вздохом исчез.
— У тебя впереди еще больше недели, чтобы смириться с этой мыслью! — лучезарно улыбнулся Алекс и, оставив меня возмущенно пыхтеть, поинтересовался у отца: — Что ты посоветуешь?
— Иногда неделя это очень много! Не спеши, все решится само собой.
Война уже идет. Тем более Сапфиры узнали о тебе. Они будут драться за тебя до последнего, к тому же кто-то им сказал, что ты ведешь королеву Бриллиант.
— Ваграйл все-таки дошел! — улыбнулся Алекс.
— Значит, сейчас ваша задача — инициация. — Вереций задумчиво покусал губы. — Огненная Чаша — это единственно возможный выход. Я думаю, что сегодня вы переночуете здесь, а завтра после утренней Славы отправитесь в путь.
— А ты? — Алекс посмотрел в упор на мастера Артефактов.
— А я пока останусь здесь.
Элекзил
После разговора отец увел Брилл наверх, как он объяснил — помогать готовить ночлег, а я вышел на улицу.
Краски заката стер звездный покров. Красота!
Запрокинув голову, я стоял, разглядывая мириады ярких самоцветов, рассыпанных на черном бархате неба.
В Красном мире небо почти всегда застилают багровые облака, и алая муть не дает разглядеть тусклое солнце.
Несправедливо! Немудрено, что мы стали такими.
Я усмехнулся, удивляясь мыслям, забредшим в голову. Как бы то ни было, я никогда не соглашусь променять мой мир ни на какой другой! Уже скучаю по багровому ночному небу.
Дверь хлопнула. Позади меня раздались легкие шаги.
Я улыбнулся и остался стоять, продолжая смотреть в небо.
— Красиво? — робко поинтересовался тихий голос.
— Очень! — согласился я и обернулся.
— На Земле, летом, тоже ночью красиво! Особенно где-нибудь за городом. — Брилл, зябко обхватив плечи руками, стояла в шаге от меня, тоже разглядывая небо.
Тонкая рубашка и джинсы не защищали от прохладного дыхания ветра, делая ее беззащитной даже в Лазури. Видимо, во всех мирах, чтобы выжить, нужно иметь броню. Подчас уродующую тебя, скрывающую твое истинное лицо, но такую надежную…
Опустив взгляд, она внимательно посмотрела мне в глаза.
— Ты… с тобой все в порядке?
Я шагнул к ней:
— Более чем. Не беспокойся.
— А эта история с твоим отцом?
— Всего лишь история! Я, конечно, не ожидал, но рад, что все так случилось. Существует мнение, что любовь во всех ее проявлениях действительно привилегия небожителей, а для жителей Красного мира — это, скорее, чудо.
Смертная вдруг смутилась.
— Знаешь, Алекс, мне так стыдно… Ну я насчет того, что тогда напилась, у бесов.
О крылья! Только не надо меня унижать извинениями!
Торопливо положив руки на плечи, я притянул ее к себе.
— Ну напилась. И что? Это нормально.
Она подняла на меня виноватый взгляд:
— Да я не о том, что напилась, а о другом…
— О чем?
Поизучав мое лицо, она прищурилась:
— Ты издеваешься?
— Поверь мне, нет!
— Хочешь сказать, что ничего не помнишь?
О тьма, как с этими смертными трудно!!!
— Дело не в том, что кто-то что-то не помнит, а в том, хочешь ли ты сама это помнить. Ведь наша память — это то, что мы есть…
Она не позволила мне договорить.
Ведь наша память — это то, что мы есть…
Она не позволила мне договорить.
Ее руки обвили мою шею, а горячие губы с жадностью прильнули к моим губам. Никогда бы не подумал, что секунда может стать вечностью!
О Всеблагой Вседержитель! О Лучезарный!
— Я так за тебя испугалась. Я… я думала, что ты умрешь. Ведь ты мой друг! Ведь друг? — обжег меня ее торопливый шепот.
Я нервно кивнул и снова нашел ее губы.
Тамара
Господи, что это со мной? Никогда ни на кого не бросалась. А тут только стою и удивляюсь. И надо сказать — приятно удивляюсь!
Приворожил, черт глазастый!
Будто очнувшись, я отшатнулась, выбираясь из его рук, и прижалась к двери, пытаясь отдышаться.
Я сошла с ума! Определенно. Этот… даже не человек умыкнул меня из моего мира, втравил в интриги и войну, а я… Я веду себя как влюбленная дура!
Как же он, наверное, сейчас надо мной потешается!
Я заглянула в его глаза, чуть мерцающие фиолетовыми звездочками.
Нет, судя по его ошалевшей физиономии, парень удивлен и растерян.
И все равно! Надо послать его подальше!
Только демона мне и не хватало. Мою бедную мамочку хватит удар!
Он снова шагнул ко мне.
Ну уж нет! Хватит!
— Да, а я что пришла-то! Кроватки постелены, и твой папаша велел передать «отбой». Так что нечего озоном наслаждаться! Давай, девочки — направо, мальчики — налево, и бай-бай!
Словно не замечая разочарования, полной гаммой отразившегося на его лице, я развернулась и резво зашагала через помятые кусты роз за дом.
Элекзил
Когда смолк шум, сравнимый только с шумом, издаваемым прущим через кусты медведем, я позволил себе вспомнить все грязные ругательства, когда-либо слышанные мною.
За этим занятием меня и застал отец.
— Вечерняя молитва это, конечно, хорошо, но все должно быть в свой час! — насмешливо прозвучал у меня за спиной его голос.
Никогда не чувствовал себя глупее!
— Зачем тебе эта смертная, сын? Даже если она останется, зачем она тебе?
— Мне она не нужна! — Надеюсь, это прозвучало искренне. — Как-то она меня разозлила, и я воспользовался чарами.