Я поморщилась, вспоминая. Сегодня предстоит серьезный разговор с предками. Наверняка грымза-шефиня уже накапала маман о моем увольнении, и та репетирует сердечный приступ, а отец учит роль, которую они на пару всю ночь сочиняли.
Ох, бедная я, бедная!
Так, стоп! Я же вроде осталась у Эллы или…
Вдруг до мельчайших подробностей вспомнив весь вечер, я, распахнув глаза, села.
Вот че-е-ерт!
Меня же Алекс вез на машине после небольшой разборки с белобрысыми циркачами. А потом, потом… Ничего не помню! Только какие-то обрывки.
Я поднялась на ноги, огляделась.
Меня окружала огненная решетка.
Судя по всему, я в клетке.
Воистину — страшный зверь песец подкрался незаметно!
С обеих сторон от моей тянулся ряд таких же огненных клеток, а передо мной, за пылающими прутьями, влажно блестели черным мрамором стены коридора.
Обалдеть! К каким извращенцам-пиротехникам меня увез этот мачо? Вот всегда знала, что доверять красивым мужчинам нельзя! Стоило только раз отклониться от правил и нате вам! Пожалуйста!!!
Я снова огляделась, и на меня напала тоска.
Сбежать отсюда нечего даже надеяться. Решетка типа автогена и каменный пол. Причем все это казалось смутно знакомым. Опять эти странные сны?
Руки сжались в кулаки.
Ну, попадись мне этот красавчик!
— Правильно! А я всегда тебе внушал, что нужно быть осторожной! Ценить свою душу, жизнь, наконец — себя! А ты то на кикбоксинг, то главному хулигану в школе мусорку на голову надеваешь, то с парашютом прыгаешь! Господи Всевышний, за что ты меня так наказываешь? И ведь осталось еще чуть-чуть, каких-нибудь лет пятьдесят, чтобы выбиться в архангелы! Хотя что я себе льщу? С тобой, моя дорогая, мне это никогда не светит!
Сообразив, что это не звуковые галлюцинации, я осторожно посмотрела через плечо, откуда и раздавался этот завывающий тенор, и изумленно вытаращилась на неизвестно как появившегося в клетке кудрявого блондина в каком-то странном балахонистом наряде.
Я зажмурилась и помотала головой, так что она чуть не отвалилась, в надежде, что мозги заработают как надо. После такой профилактики бредовых галлюцинаций я снова обернулась. За спиной никого не было!
Ур-ра-а! Сработало!
— Наивная-а-а! Кошмар! То, что ты дожила до своих лет, полностью моя заслуга! Хотя если бы не должность архангела…
Я резво развернулась и уставилась в небесно-голубые глаза златокудрого блондина.
— Ты кто?
— Конь… тьфу, ангел! Твой, между прочим. Личный! Но губу не раскатывай! Если мы отсюда в ближайшие десять дней не свалим, то ангел тебе больше не понадобится!
Не особо прислушиваясь к его словам, я начала радостно хихикать.
— Ты думаешь, я тебе кажусь? А так? — И тут блондин от души влепил мне пощечину. — Давно хотел это сделать!
— Ах ты!..
Может, я и сумасшедшая, но позволять меня колотить своим галлюцинациям не собираюсь!
И я без церемоний врезала ошарашенному блондину в глаз.
Тот подавился ругательством. С видом крайнего изумления потрогал набухающий синяк, и его прорвало:
— Ах ты бесовка! Меня — в глаз?! И это после всего, что я для тебя сделал?! Жрал три года «Вискас», «Китикет» и кильку в томате?!! Извел всех мышей, и после этого меня — в глаз?!!
Нет, ну это уже чересчур!
— В каких не столь отдаленных местах тебя кормили кошачьим кормом, я не знаю, но насчет мышей можешь не заливать! Это заслуга моего нежно любимого кота Васисуалия!
— Не Васисуалия, а Васиэля!
— А вот это фигушки! — От такой наглости блондина я взбесилась. — Сказала Васисуалия, значит, Васисуалия!!! Мой кот! Как хочу, так и обзываю!
— Несносная девчонка! Я не буду больше отзываться на твои дурацкие клички! Все!!! С этой секунды у тебя нет кота!
— И куда, интересно, он делся? — язвительно полюбопытствовала я.
— Я уволился! Все! — Блондин картинно смахнул слезу и с надрывом забормотал: — Господи, дай мне силы выдержать твои испытания до конца! Укроти мою гордыню и возьми в свое воинство крылатое…
— У-у-у, смотрю, не одна я тут на головку скорбная! Ну ладно. Оставайся, бедолага, вместе будем камеру делить да галоперидолом друг друга потчевать! Как звать-то тебя, болезный?
Блондин кинул на меня уничижительный взгляд и обиженно отвернулся.
Что это с ним? Кто ж на правду обижается?
Я подошла поближе. Положила руку ему на плечо и покаянно попросила:
— Эй, мужик, ты правда не обижайся на бланш! Ну и на шуточки мои тоже. Я ж не со зла! Ну ты прикинь сам. Очнулась в каком-то загоне, и этакий Клинт Иствуд в кудрях долбит меня по роже и такую пургу метели-и-ит… От этого кто угодно взбесится! Давай забудем и начнем наше знакомство сначала. Как тебя зовут?
Парень обиженно скинул мою руку и истерично всхлипнул:
— Угораздило же связаться с буйной! В последний раз повторяю: я — Васиэль!
Я сочувствующе хмыкнула:
— Бывает. А я…
— Ой, вот только не надо мне объяснять, кто ты! Я тебя еще за девять месяцев до твоего рождения знал!
— Ха, ты че, типа, еще один друг моих предков?
Блондин возвел глаза к каменному потолку и шумно выдохнул:
— Дурочка! Я твой ангел! И ты в большой жо… гм, в жутко ужасной ситуации!
— Хорошо! Хоть инопланетянин! Только объясни, где я и как сделать отсюда ноги?
— Ну, это уже лучше! — хмыкнул кудрявый, осторожно коснулся своего фингала и, скривившись, зашипел.