Но не других бесенят. Представление, устроенное Абботом, вызвало в их организмах прилив тестостерона и других телесных жидкостей, которые в свою очередь вызывали жажду крови. Один за другим бесенята начинали корчиться в спазмах трансформации. Из пор их кожи стала сочиться зеленоватая мерзость, сначала медленно, потом — пузырящимися потоками. Скоро все бесенята, кроме одного, уже перешли в фазу спазмов. Вероятно, одновременная трансформация такого числа бесенят была своего рода рекордом. И Аббот, вне всякого сомнения, поставит его себе в заслугу.
Увидев хлеставшую из их тел жидкость, бесенята завыли еще отчаяннее, и чем громче становился их вой, тем быстрее текла жидкость. Номер Первый где-то слышал, что у людей превращение ребенка во взрослого длится несколько лет. Бесенятам хватало нескольких часов. И такая почти мгновенная метаморфоза не могла быть безболезненной.
Торжествующие крики сменились стонами боли, когда кости начали растягиваться, а рога — завиваться. Заляпанные зеленоватой мерзостью конечности удлинялись прямо на глазах. От сладковатой вони Номера Первого едва не стошнило.
Бесенята вокруг него попадали на пол. Несколько секунд они бились в конвульсиях, пока источаемая телами жидкость не застыла. Бесенята стали похожи на гигантских гусениц, плотно закутанных в коконы из быстро твердеющей слизи.
В классе внезапно повисла тишина, которую нарушало только потрескивание высыхающей питательной жидкости и шипение пламени в каменном очаге.
Аббот просиял, его зубастая улыбка, казалось, разделила лицо надвое.
— Неплохой результат для одного утра, верно, Роули? — сказал он. — Это я заставил их всех трансформироваться!
Роули хрюкнул, соглашаясь с вождем, потом посмотрел на Номера Первого.
— За исключением Коротышки.
— Не может быть! — воскликнул Аббот, но тут же опомнился. — Да, конечно, за исключением Коротышки.
Роул и Аббот недобро уставились на Номера Первого.
— Я хочу трансформироваться, — сказал бесенок, рассматривая свои пальцы. Лоб у него горел. — Правда хочу. Но это ведь так гадко… Я просто не могу себя заставить. А еще эта слизь и прочая мерзость. При одной только мысли о том, что я буду весь покрыт этой дрянью, мне становится слегка дурно.
— Что становится? — с подозрением переспросил Роули.
Номер Один понял, что с учителем говорить нужно проще.
— Блевать мне хочется. Блевать.
— Ясно. — Роули с отвращением покачал головой. — Тебе от слизи блевать хочется? Что же ты за бесенок? Другие только и ждут этого момента.
Номер Первый глубоко вздохнул и впервые произнес то, что уже долго не давало ему покоя.
— Я не похож на других, — сказал он дрожащим голосом, едва не плача.
— Решил поплакать? — спросил Роули, выкатив глаза. — Леон, это уже слишком. Он сейчас расплачется, как самка. С меня довольно.
Аббот задумчиво почесал подбородок.
— Позволь мне попробовать.
Он запустил руку в карман плаща и тайком надел что-то на пальцы.
«О нет, — мысленно застонал Номер Первый. — Пожалуйста, только не Чушка!»
Аббот поднял закутанную в плащ руку. Над кожаным капюшоном появилась голова куклы. Голова эта представляла собой нелепый разрисованный шарик из глины, с низким лбом и грубыми чертами лица. Номер Первый глубоко сомневался в том, что люди действительно настолько безобразны, но демоны никогда не могли похвастаться великим мастерством в изображении кого бы то ни было. Аббот часто показывал Чушку бесенятам, у которых были трудности с трансформацией. Он полагал, что это наглядное пособие поможет им прийти в нужное состояния. Не приходится и говорить, что Номеру Первому приходилось частенько общаться с этой куклой.
— Гр-р-р! — сказала кукла, а точнее, управлявший ею Аббот. — Гр-р-р, я — вершок Чушка!
— Привет, Чушка, — едва слышно произнес Номер Первый. — Как поживаешь?
В руке кукла держала крошечный деревянный меч.
— Не твое дело! А меня вот не колышет, как поживаешь ты, потому что я ненавижу весь волшебный народец! — произнес Аббот писклявым голосом. — Я выгнал вас из домов! А если вы попытаетесь вернуться, убью!
Аббот опустил куклу.
— Ну, что ты почувствовал?
«Я почувствовал, что племени нужен другой вождь», — подумал Номер Первый, но вслух сказал:
— Э-э… злость.
Аббот прищурился.
— Злость? Правда?
— Нет, — признался Номер Первый, заламывая руки. — Я ничего не почувствовал. Это же кукла! Я видел, как шевелятся ваши пальцы под плащом.
Аббот убрал Чушку в карман.
— Понятно. С меня хватит, Номер Первый. Ты никогда не заслужишь имени из книги.
После трансформации демонам присваивали имена из книги «Шпалеры леди Хизерингтон Смит». Оправдание приводилось такое: демоны, изучив язык людей да еще получив их имена, научатся думать, как люди, и тогда-то наверняка одолеют их.
Оправдание приводилось такое: демоны, изучив язык людей да еще получив их имена, научатся думать, как люди, и тогда-то наверняка одолеют их. Аббот, возможно, ненавидел вершков, но это не означало, что он не мог ими восхищаться. Кроме того, Абботу было политически выгодно, чтобы каждый демон на Гибрасе носил имя, присвоенное вождем племени.
Роули схватил Номера Первого за ухо, поднял со скамьи и потащил в дальний угол класса. Там, прикрытая металлической решеткой, зияла вонючая яма с питательной грязью.