От расстройства Элфи захотелось врезать кулаком по стене. Впрочем, Артемис был прав. Ей оставалось только наблюдать. Надо раскинуть сеть как можно шире, чтобы поймать побольше крупной рыбы.
— Мне понадобится поддержка, — прошептала Элфи. — Сколько агентов может выделить Восьмой отдел?
Жеребкинс смущенно кашлянул и ничего не сказал.
— В чем дело, Жеребкинс? Что у вас происходит?
— Арк Сул пронюхал о посещении.
От одного упоминания имени гнома у Элфи застучала кровь в висках. Именно из-за майора Арка Сула она вынуждена была уволиться из Подземной полиции.
— Сул! Как ему удалось узнать об этом так быстро?
— Видимо, у него есть шпион в Восьмом отделе. Он вызвал к себе Виниайа. Ей ничего не оставалось, как посвятить его во все происходящее.
— Сул! Как ему удалось узнать об этом так быстро?
— Видимо, у него есть шпион в Восьмом отделе. Он вызвал к себе Виниайа. Ей ничего не оставалось, как посвятить его во все происходящее.
Элфи застонала. Сул был настоящим королем волокиты. Как злословили другие гномы, он не смог бы принять решения, даже если бы у него загорелся задний клапан, при том что в руках был бы кувшин с водой.
— Что посоветуешь?
— Сул выбрал путь минимизации ущерба. Взрывозащитные стены уже подняты, операции на поверхности отменены. Вся работа приостановлена до заседания Совета. Сул не хочет оказаться в ответе, если в систему рециркуляции воздуха попадет навоз.
— Политика, — презрительно произнесла Элфи. — Сула беспокоит только его драгоценная карьера. Итак, ты не можешь никого прислать мне на помощь?
Отвечая, Жеребкинс тщательно подбирал слова:
— Официально — нет. И никого официального. Я имею в виду, что любой специалист, например технический консультант, не сможет миновать взрывозащитные стены с оборудованием, которое может тебе понадобиться. Понимаешь?
Элфи отлично понимала, что именно пытался ей сообщить Жеребкинс.
— Сообщение принято, Жеребкинс. Работаю в одиночку. Официально.
— Вот именно. Майору Сулу известно лишь то, что ты следишь за подозреваемыми. Действовать тебе разрешено только в том случае, если возникнет прямая угроза огласки. При возникновении такой угрозы тебе приказано, я цитирую Сула, «выбрать наименее сложный и наиболее эффективный план действий».
— То есть уничтожить демона?
— Сул так не говорил, но несомненно подразумевал именно это.
С каждым ударом сердца Элфи презирала Сула все больше.
— Он не может отдать мне такой приказ! Убийство одного из своих противоречит всем законам Книги. Я этого не сделаю.
— Сул знает, что не имеет права официально приказать тебе применять оружие против одного из наших. Он просто дает неофициальную рекомендацию. Которая может оказать огромное влияние на твою карьеру. Элфи, ситуация сложная. Возможно, нам повезет и все разрешится само собой.
Мнение, которого придерживались все, высказал Артемис:
— Этого не произойдет. Похитители — не дилетанты. Мы имеем дело с организованной группой, которая прекрасно знает, что делает. Эти люди были в Барселоне, теперь оказались здесь. Они разработали план использования своего демона и, готов поспорить, собираются предать дело огласке за приличную сумму денег… Если, конечно, здесь не замешаны военные. Это будет грандиозная сенсация. Даже поимка лох-несского чудовища и снежного человека в придачу не наделала бы такого шума.
Жеребкинс вздохнул.
— Элфи, положение почти безвыходное. Сейчас тебе не помешало бы легкое неопасное ранение, которое позволило бы вывести тебя из игры.
Элфи вспомнила слова своего старого наставника: «Важно не то, как будет лучше для нас. Важно, как будет лучше для волшебного народца».
— Иногда приходится думать не только о себе, Жеребкинс. Как-нибудь справлюсь. Значит, мне будут помогать?
— Будут, — заверил ее кентавр. — Нам не впервой спасать волшебный мир.
Элфи почувствовала себя лучше, услышав уверенный голос Жеребкинса, хотя кентавр и находился очень далеко, в сотнях миль под землей.
В разговор вмешался Артемис.
— Думаю, сейчас не время делиться воспоминаниями о былых подвигах. Нельзя пропустить ни единого слова из разговоров этих людей. Мы можем получить некоторое преимущество, если окажемся в пункте назначения раньше их.
Артемис, конечно, был прав. Отвлекаться на лирику было некогда. Элфи быстро произвела системную проверку всех приборов шлема и направила забрало на сидевших внизу людей.
— Жеребкинс, есть сигнал? — спросила она.
— Чистый, как хрусталь. Я тебе рассказывал о своих новых газовых экранах?
От вздоха Артемиса в наушниках раздался оглушительный шорох.
— Да, рассказывал. А теперь, кентавр, помолчи. Мы выполняем задание, или ты уже забыл?
— Как скажешь, вершок. Эй, посмотри, твоя подружка что-то говорит.
В распоряжении Артемиса был целый ряд язвительных ответов, но ни один из них, по его мнению, не соответствовал тяжести оскорбления. Подружка, надо же! Впрочем, он не был уверен, что это было оскорблением. И если да, то для кого — для него или для незнакомки?
Блондинка говорила по-французски, словно родилась и выросла во Франции.
— Формально, — говорила она, — нас можно обвинить только в одном правонарушении: безбилетном провозе пассажира, да и то вряд ли. С юридической точки зрения невозможно похитить того, кого, по общему мнению, не существует. Сомневаюсь, что кому-либо приходило в голову обвинить Марри Гелл-Мана[4] в похищении кварка, хотя всем было известно, что у него в кармане их было не меньше миллиарда. — Девочка едва слышно хихикнула, отчего ее очки сползли с переносицы.