К их столику подошла официантка.
— Ли хо бо[13], — сказал Артемис. — Принесите, пожалуйста, чай оолонг, если есть, натуральный.
Официантка, прищурившись, посмотрела на Артемиса, потом перевела взгляд на Дворецки, который так и не сел за стол.
— Вы мистер Фаул? — спросила она на безукоризненном английском.
— Я — мистер Фаул, — сказал Артемис, постучав по столу, чтобы привлечь ее внимание. — У вас для меня что-нибудь есть?
Официантка передала ему салфетку.
— От джентльмена рядом с баром.
Артемис бросил взгляд на стойку бара у металлического ограждения, которое окружало гигантский металлический маятник, защищая посетителей от шара и (что было гораздо более актуально) шар от посетителей.
Билли Конг обнаружился за столиком, стоявшим на некотором отдалении — между ними было около десятка других столов, и время от времени косился в сторону Артемиса. Конг был не один. Хотя его сообщники на ирландца не косились, вычислить их не составляло труда: трое мужчин сидели за тем же столиком, и еще несколько расположились у стойки. Минерва сидела у Конга на коленях. Он крепко держал ее за предплечье. Плечи ее были напряжены, выдавая волнение, однако на лице читалась решимость.
— Итак? — спросил Артемис Дворецки.
— Как минимум двенадцать человек, — ответил телохранитель. — Видимо, у Билли есть друзья в Тайване.
— Слава богу, невидимок среди них нет, — заметил Артемис, разворачивая салфетку.
«Пусть урод подойдет к заказанному столику, — значилось в записке. — Я пошлю девчонку к нему навстречу. Никаких фокусов, или пострадают люди».
Он передал салфетку Дворецки.
— Что скажешь?
Дворецки пробежал взглядом записку.
— Скажу, что здесь он ничего предпринимать не будет. Слишком много камер. Если даже служба безопасности его не заснимет, это сделают туристы. Так что действовать он начнет только тогда, когда окажется на улице.
— А к тому времени будет слишком поздно.
— Мы все надеемся на это.
Официантка вернулась с бамбуковым подносом, на котором стоял керамический чайник с тремя чашками. Артемис не торопясь налил себе в чашку ароматного дымящегося напитка.
— Как ты, Номер Первый? — спросил он.
— Нога болит немного.
— Заканчивается действие болеутоляющего. Чуть позже я попрошу Дворецки сделать тебе еще один укол. Ты готов? Поверь, все будет в полном порядке.
— Достаточно будет разжать пальцы?
— Как только мы войдем в лифт.
— И все? Может, ты хочешь, чтобы я отвлек злодея удачной шуткой, как ты поступил, когда Элфи спасала меня?
— Нет. В этом нет необходимости. Просто разожми пальцы.
— Я должен выглядеть испуганным?
— Было бы неплохо.
— Отлично. Уж с этим-то проблем не будет.
Дворецки пребывал в полной боевой готовности. Обычно он сдерживал себя, ходил чуть сутулясь, чтобы не привлекать к себе внимание. А сейчас он стоял, выпрямившись во весь рост, напряженный, как сжатая до предела пружина, готовый действовать в любой момент. Он поймал на себе взгляд Билли Конга и посмотрел ему прямо в глаза. Их враждебность друг к другу была почти осязаемой. Даже в переполненном зале ресторана несложно было заметить повисшее между ними напряжение. Двое наиболее чувствительных в психическом отношении посетителей вдруг ощутили непонятное беспокойство и принялись озираться в поисках ближайшего туалета.
Перестав сверлить взглядом Билли Конга, Дворецки опустился на колени, чтобы дать последние инструкции Номеру Первому.
— Тебе нужно только подойти вон к тому столику с табличкой «Стол заказан». Подожди, пока Минерва не окажется рядом, потом иди к Конгу. Если они попытаются сразу же увести тебя, сосчитай до двадцати и разожми пальцы. Если они дадут нам уйти, разожми пальцы, когда закроются двери лифта. Понятно?
— Все понятно. На любом языке.
— Ты готов?
Бесенок Номер Один сделал глубокий вдох. От беспокойства его хвост нервно подрагивал. С тех пор как Номер Первый вывалился из туннеля времени, он постоянно находился в состоянии легкого оцепенения. Слишком много впечатлений обрушилось на него разом.
Слишком много впечатлений обрушилось на него разом. Одни небоскребы чего стоили. Подумать только: здания, которые скребут небо!
— Я готов, — сказал он.
— Тогда иди. Удачи.
Номер Первый начал долгий одинокий путь навстречу своему пленению. Мимо него сновали люди, возбужденные, потные, жующие, наставлявшие друг на друга странные машины — наверное, камеры.
Полуденное солнце освещало зал сквозь огромные, во всю стену, окна, его лучи били в огромный серебряный противовес, заставляя его сверкать, как зеркальный шар на дискотеке. Над головой бесенка зловеще нависали столы. Мимо проносились официантки и официанты с нагруженными подносами. Падали бокалы, кричали дети…
«Слишком много людей, — подумал Номер Первый. — Я скучаю по демонам. Даже по Абботу… Нет, тут я погорячился. По Абботу я не скучаю».
Он подошел к нужному столику. Ему пришлось подняться на цыпочки, чтобы увидеть сложенный кусок картона с напечатанными словами. Чтобы лучше видеть, он приподнял край капора. Он уже начинал понимать, что платья муумуу с капором не являются обычной одеждой маленьких вершков, как уверял Артемис.
«Какой ужасный наряд, — мысленно вздохнул бесенок. — Я выгляжу полным уродом.