где атомы захватывались самыми внешними окраинами ее полей и вовлекались в
термическое, флюоресцентное, синхротронное излучение. Сам объект следовал
позади волнового фронта, который объявлял его приближение. Но свечение
корабля скоро рассеялось на протяжении световых лет. Его траектория ползла
над безднами, которые казались бесконечными.
В собственном времени корабля история выглядела иначе. «Леонора
Кристина» двигалась во вселенной, которая становилась все более чужой —
все быстрее и быстрее старящейся, более массивной, более сжатой. Таким
образом, темп, при котором корабль мог поглощать водород, сжигать часть
его в энергию и швырять остаток прочь в миллионокилометровом реактивном
выхлопе… этот темп продолжал увеличиваться. Каждая минута, отсчитываемая
часами корабля, отнимала большую часть от его тау, чем предыдущая.
На борту ничего не изменилось. Воздух и металл продолжали передавать
пульсацию ускорения, компенсированное значение которого внутри корабля
по-прежнему составляло постоянную одну «g». Внутренний энергетический
центр продолжал обеспечивать свет, электричество, ровную температуру.
Биосистемы и круговорот органики восстанавливали кислород и воду,
перерабатывали отходы, производили пищу, поддерживали жизнь. Энтропия
возрастала. Люди старели с прежней интенсивностью шестидесяти секунд в
минуту, шестидесяти минут в час.
Но эти часы все меньше и меньше соотносились с часами и годами,
которые проходили снаружи. Одиночество тяготило.
Джейн Сэдлер выполнила балестру — прыжок вперед с выпадом. Иоганн
Фрайвальд попытался парировать. Ее рапира зазвенела, ударившись о его
рапиру. Тотчас же она нанесла удар.
— Touche! — признал он и рассмеялся под маской. — В настоящей дуэли
этот удар насадил бы на вертел мое левое легкое. Ты сдала экзамен!
— Еще нет, — с трудом выдохнула она. — Я… я бы… задохнулась через
минуту. Колени, как резина.
— На сегодня все, — решил Фрайвальд.
Они сняли маски. Пот блестел на ее лице, волосы приклеились ко лбу,
дыхание было шумным, но глаза сверкали.
— Ничего себе тренировка!
Она плюхнулась на стул. Фрайвальд присоединился к ней. В такой
поздний час по времени корабля они были в спортзале одни. Зал казался
громадным и пустым.
— Тебе будет легче фехтовать с женщинами, — сказал ей Фрайвальд.
—
По-моему, ты должна начать уже сейчас.
— Я? Вести женскую фехтовальную группу с моим уровнем подготовки?
— Я буду продолжать тренировать тебя, — сказал Фрайвальд. — Ты
сможешь опережать своих учеников. Понимаешь, я должен начать занятия с
мужчинами. И если они заинтересуются, я примусь за фехтовальное
снаряжение. Кроме дополнительного количества масок и рапир нам понадобятся
шпаги и сабли. Мы не можем откладывать.
Веселье Сэдлер растаяло. Она посмотрела на него изучающе.
— Это не твоя идея? Мне казалось, что ты — единственный, кто фехтовал
прежде, на Земле, хочешь иметь партнеров.
— Это была идея констебля Реймона, когда я как-то высказал при нем
мое желание. Он посодействовал, чтобы мне выделили фонды для производства
принадлежностей. Понимаешь, мы должны поддерживать физическую форму…
— И отвлекаться от нашего положения, — сказала она резко.
— Здоровое тело помогает поддерживать здоровую психику. Если ложишься
в постель усталым, то лежишь без сна, занимаясь бесплодными размышлениями.
— Да, я знаю. Элоф… — Сэдлер умолкла.
— Профессор Нильсон, наверное, слишком поглощен своей работой, —
осмелился сказать Фрайвальд. Он отвел от нее взгляд, сгибая в руках
клинок.
— Хорошо бы, если так! Если он не разработает усовершенствованные
астрономические приборы, мы не сможем проложить межгалактическую
траекторию, опираясь на что-то большее, чем догадки.
— Верно. Верно. Я бы сказал, Джейн, что твой партнер мог бы добиться
лучших результатов даже в своей профессии, если бы он стал упражняться.
Она сказала нехотя:
— Нам с каждым днем все труднее жить вместе.
Затем перешла в наступление:
— Значит, Реймон назначил тебя тренером.
— Неофициально, — сказал Фрайвальд. — Он убеждал меня разработать
новые интересные виды спорта… Я ведь являюсь одним из его неофициальных
дружинников.
— Угу. А сам он не может этого сделать, чтобы люди не разгадали его
уловки и не остались в стороне. — Сэдлер улыбнулась. — О'кей, Иоганн.
Можешь на меня положиться, я сохраню тайну.
Она подала ему руку. Он пожал ее.
— Давай выберемся из мокрых шмоток и переберемся в мокрый бассейн, —
предложила она.
Он ответил скрипуче:
— О нет, не сегодня. Мы будем наедине. Я больше не решаюсь на это,
Джейн.
«Леонора Кристина» встретила еще одну область повышенной плотности
материи. Она была более разреженной, чем туманность, которая послужила
причиной катастрофы, и корабль преодолел ее без труда. Но область
простиралась на много парсеков. Тау корабля сокращался со скоростью,
которая по времени корабля была ошеломляющей.
Тау корабля сокращался со скоростью,
которая по времени корабля была ошеломляющей. К тому моменту, когда
«Леонора Кристина» покинула эту область, она двигалась так быстро, что