такое же количество и в начале путешествия, поскольку межзвездная среда
плотнее вблизи звезды). Энергия при этом потрясающая. При столкновении
высвобождаются мегарентгены жесткой радиации; а смертельную дозу
составляет меньше тысячи рентген в течение часа. Никакая материальная
защита не поможет. Даже если предположить, что щит невероятно толст при
старте, он вскоре будет изъеден до основания.
Однако ко времени создания «Леоноры Кристины» имелись уже
нематериальные способы защиты: магнитогидродинамические поля, пульсация
которых проникала вперед на миллионы километров, захватывала атомы своими
диполями — отпадала необходимость ионизации — и управляла их потоком.
Однако ко времени создания «Леоноры Кристины» имелись уже
нематериальные способы защиты: магнитогидродинамические поля, пульсация
которых проникала вперед на миллионы километров, захватывала атомы своими
диполями — отпадала необходимость ионизации — и управляла их потоком. Эти
поля служили не только в качестве пассивной брони. Они отражали пыль и все
газы, кроме преобладающего водорода. Но этот последний они отправляли
назад — по длинным кривым, чтобы обогнуть корпус корабля на безопасном
расстоянии — пока он не попадал в вихрь сжатия, возбуждающий
электромагнитные поля, центром которых служил бассердовский двигатель.
Корабль не был мал. Однако он был лишь ничтожной искоркой металла в
этой обширной паутине окружающих его сил. Он сам больше не порождал их.
Корабль положил начало процессу, когда достиг минимальной скорости на
реактивной тяге. Но процесс стал слишком масштабным, слишком стремительным
и мог теперь возникать и поддерживаться только сам собой. Первичные
термоядерные реакторы (для торможения используется отдельная система),
трубки Вентури, весь комплекс, который разгонял корабль, не содержался
внутри корпуса. Большая его часть вообще не была материальной, а
представляла собой результат векторов, космических по масштабу.
Управляющие устройства корабля, которыми руководил компьютер, и близко не
походили на автопилот. Они были как катализаторы, которые, если их разумно
использовать, могли повлиять на ход этих чудовищных реакций, могли вызвать
их, могли в нужный момент замедлить и погасить их как свечу… но не
мгновенно.
Раскаленная масса водорода пылала подобно звезде позади
бассердовского модуля, который фокусировал электромагнитные поля.
Колоссальный эффект газового лазера направлял фотоны, образуя луч, реакция
которого толкала корабль вперед. Он испарил бы любое твердое тело при
соприкосновении. Процесс имел не стопроцентный КПД. Однако большая часть
утерянной энергии уходила на ионизацию водорода, который избежал ядерного
сгорания. Эти протоны и электроны вместе с продуктами сгорания
направлялись назад силовыми полями — ураганный выброс плазмы, добавляющий
свое собственное ускорение движению.
Процесс не был стабильным. Скорее он обладал нестабильностью
метаболизма живого существа и подобно ему всегда находился на краю
катастрофы. Непредсказуемые вариации возникали в составе материи в
пространстве. Протяженность, плотность и конфигурацию силовых полей нужно
было подогнать соответственно — проблема из неизвестного количества
миллионов факторов, которую мог достаточно быстро решить только компьютер.
Поступающие данные и выходящие сигналы путешествовали со скоростью света:
конечная скорость, требующая целых три с третью секунды, чтобы пересечь
миллион километров.
Поступающие данные и выходящие сигналы путешествовали со скоростью света:
конечная скорость, требующая целых три с третью секунды, чтобы пересечь
миллион километров. Ответ может прийти смертельно поздно. Эта опасность
будет возрастать по мере того, как «Леонора Кристина» начнет приближаться
так близко к предельной скорости, что разница во времени станет заметна.
И все же неделю за неделей, месяц за месяцем, корабль продвигался
вперед.
Многократный круговорот веществ, который преобразовывал биологические
отходы в пригодный для дыхания воздух, питьевую воду, съедобную пищу,
годную к употреблению ткань, был способен также поддерживать равновесие
алкоголя на борту. Вино и пиво производились умеренно, в основном к столу.
Рацион крепких напитков был скудным. Но некоторые члены команды включили
спиртное в свой личный багаж. Кроме того, они могли меняться с непьющими
друзьями и копить свой собственный паек, пока его не накапливалось
достаточно для особых случаев.
Согласно образовавшейся традиции, а не правилам устава, за пределами
кают пили в кают-компании. Чтобы способствовать общению, в этой комнате
было несколько небольших столов, а не один большой. Поэтому в перерывах
между трапезами она могла служить клубом. Некоторые мужчины соорудили у
одной из стен бар, где был лед и миксеры. Другие сделали опускающиеся
шторы, так что расписные стены во время попоек можно было скрыть за
несколько менее непристойными картинами. Обычно тапер следил за тем, чтобы