собирать данные по мере продвижения; но это хорошо обоснованное
предположение, — принимая во внимание скорость, которая у нас уже имеется,
он считает, что мы можем покончить с этой галактикой и направиться к
следующей за год или два.
— Сколько времени пройдет в мире? — послышалось из толпы.
— Какая разница? — парировал Реймон. — Вам известны масштабы.
Галактический диск имеет примерно сто тысяч световых лет в поперечнике. В
настоящий момент мы находимся в тридцати тысячах от центра. Одно или два
тысячелетия? Кто может ответить? Это будет зависеть от выбранного нами
пути, который в свою очередь будет зависеть от того, что дадут нам
наблюдения на большом расстоянии.
Он помолчал, затем продолжил:
— Я знаю. Вы хотите знать, что будет, если мы столкнемся с таким же
облаком, как то, которое ввергло нас в эту плачевную ситуацию. У меня на
это есть два ответа. Первый: мы должны пойти на некоторый риск. А второй —
по мере того, как наш тау уменьшается, мы сможем лететь сквозь все более
плотные области. Наша масса будет слишком велика, чтобы мы могли
пострадать, как пострадали в этот раз. Понимаете? Чем больший обратный тау
у нас есть, тем большего тау мы можем достичь, и тем быстрее это
осуществится по времени корабля. Мы вполне можем покинуть галактику с
обратным тау порядка сотен миллионов. В таком случае, по нашим часам мы
окажемся за пределами нашего семейства галактик в течение дней!
— Как мы вернемся? — спросила взволнованная Глассгольд.
— Мы не вернемся, — признал Реймон. — Мы будем продолжать путь к
скоплению Девы. Там мы повернем процесс вспять, затормозимся, войдем в
одну из составляющих скопление галактик, повысим наш тау до разумного
значения и примемся разыскивать планету, где мы сможем жить.
Да, да, да! — выкрикнул он в возобновившийся прибой их голосов. —
Через миллионы лет, в будущем! В миллионах световых лет отсюда.
—
Через миллионы лет, в будущем! В миллионах световых лет отсюда.
Человеческая раса, скорее всего, уже вымрет… в этом закоулке вселенной.
Ну и что, разве мы не можем начать заново, в другом месте и времени? Или
лучше сидеть в металлической скорлупке и оплакивать себя, пока не
одряхлеете и не умрем бездетными? Если только еще раньше мы не выдержим и
не вышибем себе мозги. Я — за то, чтобы двигаться вперед, сколько хватит
сил. Я достаточно вас знаю, чтобы верить, что вы согласитесь. А тот, кто
не согласен, пусть будет так любезен убраться с нашей дороги.
Он спустился со сцены, держась прямо.
— Ээ… навигационный офицер Будро, главный инженер Федоров,
профессор Нильсон, — сказал Теландер. — Прошу вас сюда. Леди и
джентльмены, объявляю всеобщее открытое обсуждение…
Чи-Юэнь обняла Реймона.
— Ты был чудесен, — всхлипнула она.
Он плотно сжал губы. Он отвернулся от нее, от Линдгрен, посмотрел
поверх голов собравшихся на замыкающие их переборки.
— Спасибо, — сдержанно ответил он. — Ничего особенного.
— О нет, это было особенным! Ты вернул нам надежду. Я горжусь тем,
что я с тобой.
Он словно не слышал.
— Кто угодно мог представить блестящую новую идею. Они сейчас
ухватятся за что угодно. Я всего лишь быстро завершил дело. Вот когда они
примут программу, тогда начнутся настоящие треволнения.
11
Вокруг корабля непрестанно меняли конфигурацию силовые поля. Это не
были неподвижные трубы и стены. Их создавало непрекращающееся
взаимодействие электромагнитных пульсаций. Порождение, распространение и
настройка этих пульсаций требовали контроля в каждую наносекунду, от
квантового до космического уровня. По мере того, как внешние условия —
плотность материи, радиация, интенсивность полей, с которыми им
приходилось сталкиваться, гравитационная кривизна пространства —
изменялись шаг за шагом, регистрировалось их воздействие на нематериальную
паутину корабля. Данные вводились в компьютеры. Эти машины осуществляли
тысячи одновременных преобразований Фурье как малейшую из своих задач и
выдавали ответы. Генерирующие и управляющие устройства, плывущие за кормой
корабля в водовороте своего собственного выходного потока результатов,
делали мельчайшие поправки. В этот гомеостазис, в это балансирование на
проволоке над возможностью ответа, который будет несоответствующим или
даже просто запоздалым, — что будет означать нарушение и коллапс полей,
уничтожение корабля — проникла команда, отданная человеком. Она стала
частью данных. Впускное устройство правого борта расширилось; впускное
устройство левого борта сомкнулось: осторожно, осторожно.
Впускное устройство правого борта расширилось; впускное
устройство левого борта сомкнулось: осторожно, осторожно. «Леонора
Кристина» развернулась на новый курс.
Звезды увидели тяжеловесное движение непрестанно увеличивающейся и
уплощающейся массы, занявшее месяцы и годы, прежде чем отклонение от ее
первоначального пути стало заметным. Не то, чтобы объект, на который они
светили, был медленным. Это была раскаленная оболочка размерами с планету,