сказочную страну. Я долго уговаривала родителей и наконец добилась, чтобы
они позволили мне записаться в Академию.
В его улыбке было больше тепла, чем обычно.
— И вы показали отличные результаты в межпланетной службе. Так что
они без колебаний назначили вас первым помощником в первом же вашем полете
за пределы Солнечной системы.
Ее руки, лежащие на коленях, встрепенулись.
— Не надо. Прошу вас. Я знаю свое дело. Но женщине в космосе легко
продвинуться по службе. Она везде нужна. Мои функции на «Леоноре Кристине»
будут чисто служебными. Я буду больше заниматься… ну, отношениями между
людьми… чем астронавтикой.
Он снова посмотрел вперед. Лодка огибала сушу, направляясь в
Салтсйон. Водное движение усилилось. Мимо них проносились гидрофойлы.
Водное движение усилилось. Мимо них проносились гидрофойлы.
Грузовая субмарина неспешно держала путь в Балтику. Над головой, словно
мотыльки, мелькали воздушные такси. Центр Стокгольма был многоцветным
неугасающим костром. Тысяча его шумов сливались в одно странно гармоничное
ворчание.
— Это возвращает меня к моему вопросу, — хмыкнул Реймон. — Скорее,
моему контрвопросу, поскольку вы начали спрашивать первая. Не думайте, что
мне не по душе ваше общество. Я был рад провести с вами день, и если вы
согласитесь поужинать со мной, я буду считать этот день одним из лучших в
моей жизни. Но большинство из нашей команды разбежались в стороны, как
капли ртути, в тот миг, когда окончилась подготовка. Они намеренно
избегают товарищей по команде. Лучше провести время с теми, кого они
больше никогда не увидят. А вы, у вас ведь есть корни. Старая,
благовоспитанная, благополучная семья, в которой все, надо полагать,
привязаны друг к другу. Живы отец и мать. Братья, сестры, двоюродные
братья и сестры наверняка полны готовности сделать для вас все, что могут,
в эти оставшиеся несколько недель. Почему вы сегодня не с ними?
Линдгрен сидела молча.
— Ваша шведская замкнутость, — через некоторое время сказал он. — Как
положено тем, кто правит человечеством. Мне не следовало вмешиваться. Ну
так признайте за мной такое же право молчать, хорошо?
Чуть позже он заговорил снова:
— Вы согласитесь поужинать со мной? Я обнаружил очень приятный
ресторанчик, в котором обслуживают люди.
— Да, — ответила она. — Спасибо. Я согласна.
Линдгрен поднялась и стала рядом с ним, положив руку ему на локоть.
Она чувствовала, как под ее пальцами напрягаются его сильные мускулы.
— Не называйте нас правителями, — попросила она. — Это не так. Как
раз в этом и была идея Соглашения. После ядерной войны… когда мир был
так близок к гибели… что-то надо было предпринять.
— Угу, — проворчал он. — Мне изредка случалось читать книги по
истории. Всеобщее разоружение; всемирные полицейские силы, чтобы это
обеспечить. Sed quis custodiet ipsos Custodes? Кому мы можем доверить
монополию на средства уничтожения планетарного масштаба и неограниченную
власть на инспекции и аресты? Конечно, только достаточно большой и
современной стране, которая сможет сделать поддержание мира своей главной
отраслью промышленности — но не настолько большой, чтобы она могла
победить кого-нибудь и заставить подчиниться своей воле без поддержки
большинства наций. При этом у нее должна быть хорошая репутация в глазах
всех. Одним словом — Швеция.
— Значит, вы понимаете, — обрадованно сказала она.
— Понимаю. Последствия в том числе. Власть питается сама собой, в
этом нет ничего тайного, это логическая необходимость.
Деньги, которые
платит весь мир, чтобы обеспечить функционирование Управляющего Бюро,
проходят через Швецию. Следовательно, вы превратились в самую богатую
державу мира — со всеми вытекающими последствиями. О том, что Швеция —
политический центр, можно и не упоминать. В ситуации, когда каждый
реактор, космический корабль, каждая лаборатория потенциально опасны и
должны находиться под контролем Бюро, в решении любого мало-мальски
важного вопроса непременно участвует швед. Это ведет к тому, что вам
подражают даже те, кому вы больше не нравитесь. Ингрид, друг мой, ваша
нация ничего не может поделать — она превращается в новых римлян.
Ее радость исчезла.
— Вы тоже не любите нас, Карл?
— Я отношусь к вам неплохо, как большинство. До сих пор вы были
гуманными господами. Я бы даже сказал, слишком гуманными. Что касается
меня, я должен быть благодарен, поскольку вы позволили мне не иметь
государственного гражданства, что меня вполне устраивает. Нет, вы показали
себя совсем неплохо. — Он махнул рукой в сторону башен, с которых вниз
водопадом струилось сияние, разбрызгиваясь во все стороны. — Как бы то ни
было, это не навсегда.
— О чем вы?
— Не знаю. Я только убежден, что ничто не вечно. Как бы тщательно ни
была спланирована система, когда-нибудь она испортится и умрет. — Реймон
сделал паузу, чтобы подобрать слова. — Думаю, что конец может последовать
в результате той самой стабильности, которой вы гордитесь. Произошли ли