какой-то смысл. Я очень люблю что-то мастерить, и делаю это хорошо, так
что я буду помогать делать лабораторные устройства, как только проект
получит развитие. Прямо сейчас я пытаюсь читать «Войну и мир», но все
время засыпаю. — Он ударил по матрасу. — Что еще тебе нужно знать?
— Все, — печально ответила она.
Она жестом обвела комнату. Ее платяной шкаф как раз был открыт,
демонстрируя невинную суетность ее лучших нарядов. Полки были до предела
забиты ее личными сокровищами — потрепанный старый экземпляр Беллмана,
лютня, дюжина картин, ожидающих своей очереди оказаться на стенах,
маленькие портреты ее родных, фигурка Хопи кахина…
— Ты не взял с собой ничего личного.
— Я путешествую по жизни налегке.
— По трудной дороге, надо полагать. Может быть, однажды ты доверишься
мне. — Она подвинулась к нему. — Не думай сейчас об этом, Карл. Я не хочу
беспокоить тебя. Я снова хочу, чтобы ты был во мне. Ты знаешь, наше
партнерство перестало быть вопросом удобства и дружбы. Я в тебя влюбилась.
Когда была достигнута соответствующая скорость, «Леонора Кристина»,
устремившаяся из окрестностей Земли по направлению к знаку Зодиака,
управляемому Девой, вырвалась на свободу. Устройства разгона остыли. Она
превратилась в еще одну комету. На нее действовали только силы гравитации,
замедляя ее стремительный бег.
Так и было задумано. Но эффект должен был поддерживаться минимальным,
поскольку погрешности межзвездной навигации достаточно велики. Поэтому
Команда — профессиональные космонавты, в отличие от научного и
технического персонала — работала в жестких временных рамках.
Борис Федоров вывел наружу бригаду. Их задание было сложным. Нужна
сноровка, чтобы работать в невесомости, и не исчерпать все силы, управляя
инструментами и телом. Даже самые лучшие и опытные иногда теряли сцепку
подошв с корпусом корабля. Тогда космонавт, ругаясь, улетал в
пространство, испытывая головокружение от центробежных сил, пока его не
останавливала страховочная веревка и он не добирался по ней обратно.
Освещение было скверным: нестерпимый блеск на солнце, чернильная темнота в
тени, если не считать лужиц нерассеянного света от фонариков на шлемах.
Освещение было скверным: нестерпимый блеск на солнце, чернильная темнота в
тени, если не считать лужиц нерассеянного света от фонариков на шлемах.
Слышимость была не лучше. Слова с трудом пробивались сквозь звуки
затрудненного дыхания и пульсирующей крови внутри скафандра, а также через
космический шум в шлемофоне. Поскольку в скафандрах не было системы
очищения воздуха, сравнимой с корабельной, газообразные отходы устранялись
не полностью. Они накапливались в течение часов, пока работающий космонавт
не оказывался в дымке испарений пота, воды, углекислого газа,
сероводорода, ацетона… и его белье, насквозь мокрое, не прилипало к
телу… и он смотрел на звезды утомленными глазами сквозь фасетчатый
щиток, а головная боль лентой обвивала его голову.
Тем не менее, бассердовский модуль — рукоять кинжала с шишкой — был
отсоединен. Отвести его в сторону от корабля было тяжелой и опасной
работой. Лишенный трения и веса, он все же сохранял каждый грамм своей
значительной массы инерции. Ее было так же тяжело остановить, как и
привести в движение.
Наконец он оказался за кормой на кабеле. Федоров сам проверил его
положение.
— Готово, — буркнул он.
Его люди присоединили свои страховочные веревки к кабелю. Федоров
сделал то же самое, поговорил с Теландером на мостике и отключился. Кабель
втащили обратно на корабль, а вместе с ним бригаду инженеров.
У них были причины торопиться. Пока модуль следует за кораблем по той
же орбите, но потом начнут действовать дифференциальные факторы. Они скоро
вызовут нежелательное смещение в относительных центровках. Но все должны
быть внутри корабля до начала следующего этапа процесса.
«Леонора Кристина» распростерла паутины своих черпающих полей. Они
сверкали в свете солнца — серебро на фоне звездной черноты. Издалека
корабль напоминал паука, одного из крошечных искателей приключений,
которые отправляются в полет на бумажных змеях, сделанных из росистого
шелка.
Внутренняя энергетическая установка «Леоноры Кристины» питала
энергией генераторы черпающих полей. От их управляющей сети исходило поле
магнитогидродинамических сил — невидимых, но действующих на протяжении
тысяч километров; динамическая взаимная игра, а не статичная конфигурация,
тем не менее, поддерживаемая и подгоняемая с точностью, близкой к
абсолюту; невероятно сильная и невероятно сложная.
Поля охватили дрейфующее бассердовское устройство, привели его в
микрометрически точное положение по отношению к корпусу корабля и
зафиксировали на месте. Капитан Теландер осуществил последнюю проверку с
Патрулем на Луне, получил «добро» и отдал команду. С этого момента
инициатива перешла к роботам.
Невысокое ускорение, с которым корабль шел на ионном двигателе,
придало ему скромную скорость, измеримую в десятках километров в секунду.