— снять маску.
— О чем ты говоришь? — возразил он. — Я только пытаюсь сделать тебе
одолжение, не больше.
— О чем ты говоришь? — возразил он. — Я только пытаюсь сделать тебе
одолжение, не больше.
— Потому что мы скоро можем умереть. Это говорит о многом, Шарль. Я
начинаю лучше понимать тебя. Даже в мелочах. Например, почему говорят, что
ты был честным, но прижимистым в отношении денег — дома, в Солнечной
системе. Почему ты часто бываешь грубоват и никогда не пытаешься хорошо
одеваться, хотя тебе это было бы к лицу. Почему ты скрываешь свою
одержимость под ледяным «Иди своей дорогой, если не хочешь идти моей»…
Это бывает ужасно! — и…
— Остановись! Психоанализ, построенный на нескольких элементарных
фактах из моего детства?
— О нет, нет. Это было бы нелепо, я согласна. Но то, как ты
рассказывал о фактах, позволило мне кое-что понять. Волк в поисках логова.
— Хватит!
— Конечно. Я счастлива с тобой… Я не буду продолжать, никогда не
стану этого делать, разве только ты сам захочешь. — Чи-Юэнь явно решила
исполнить свое обещание, потому что следующие ее слова были совсем о
другом: — Я скучаю по животным. Сильнее, чем ожидала. В доме моих
родителей был карп и певчие птицы. У нас с Жаком в Париже был кот. Я
никогда не отдавала себе отчета, пока мы не улетели так далеко, какую
большую часть мира составляют прочие живые существа. Сверчки летними
ночами, бабочки, колибри, рыба, выпрыгивающая из воды, воробьи на улице,
лошади с бархатными мордами и теплым дыханием… Как ты думаешь, мы
встретим что-нибудь похожее на земных животных на Бете-3?
Корабль столкнулся с туманностью.
Это было слишком стремительно Утонченный танец энергий, который
уравновешивал ускоряющие силы, больше продолжаться не мог. Его
компьютерные хореографы отправили сигнал отключить систему, пока
положительная обратная связь не повредила ее.
Люди на борту корабля ощутили скачок и изменение веса. Каждому на
грудь как будто уселся тролль и душил его за горло. Обрывки тьмы
зазмеились перед глазами. Выступил пот, биение сердец замедлилось,
зашумела кровь. На этот шум ответил корабль — металлическим стоном,
треском и скрежетом. Корабль не был рассчитан на такие нагрузки. Его
аварийный запас был невелик, а масса слишком ценна. Он протаранил атомы
водорода, разбухшие до величины азота или кислорода; частички пыли,
раздувшиеся до метеороидов. Скорость уплощила облако по длине, оно было
тонким, корабль пронизал его в течение нескольких минут. Но по той же
причине туманность больше не была для корабля облаком. Она стала прочной
стеной.
Она стала прочной
стеной.
Внешние силовые экраны корабля поглотили смертельный град ударов,
отбросили в стороны материю вихревыми потоками, защитили корпус от всего,
кроме собственной силы столкновения. Каркасы смялись. Электронные
компоненты расплавились. Криогенные жидкости испарились из разбитых
резервуаров.
В результате один из термоядерных костров погас.
Звезды увидели событие по-другому. Они увидели как в разреженную
темную массу ударил объект невероятно быстрый и плотный. Гидромагнитные
силы схватили атомы, развернули их, ионизировали и бросили в кучу.
Взметнулось свечение. Объект был охвачен вспышками метеоров. За час своего
прохождения он высверлил тоннель в туманности. Этот тоннель был шире, чем
само сверло, поскольку ударная волна распространялась в стороны — все
дальше вовне, уничтожая стабильность, которая там была, отбрасывая
вещество брызгами и лохмотьями.
Если здесь находился зародыш солнца и планет, его не стало.
Вторгшийся объект прошел сквозь преграду. Он не слишком замедлил
движение. Разогнавшись снова, он устремился к далеким звездам.
9
Реймон с трудом вернулся к действительности. Вряд ли он долго пробыл
без сознания. Или долго? Ничего не было слышно. Может, он оглох? Или
воздух вытек из корабля в пространство через пробитую брешь? Экраны
отключились, и смерть цвета гамма-лучей уже прошла сквозь него?
Нет. Когда он прислушался, то различил привычное низкое биение
энергии. Флюоропанель сияла у него перед глазами ровным светом. Тень от
его кокона на переборке имела размазанные края, что означало наличие
достаточной атмосферы. Вес вернулся к одному «g». По крайней мере большая
часть корабельных автоматов функционировала.
— К дьяволу мелодраму, — услышал он собственный голос. Голос
доносился как будто издалека, голос постороннего. — У нас полно работы.
Он принялся возиться с ремнями. Мускулы пульсировали и болели.
Струйка крови вытекла у него изо рта, соленая на вкус. Или то был пот?
Ничего. Он готов действовать. Он выкарабкался на свободу, снял шлем,
втянул носом воздух — легкий запах горелого и озона, ничего серьезного, —
и с облегчением глубоко вздохнул.
Каюта представляла собой нечто невероятное. Шкафы открылись и
содержимое их рассыпалось. Но это не слишком волновало Реймона. Чи-Юэнь не