— Ну что же, сам напросился…
Он взмахнул клинком. Первый удар прошел вскользь, оставив на металле лат длинную царапину. Второй оказался точнее. Меч рубанул подставленный стальной локоть, лязгнул, и снова взлетел вверх. Следующими вверх взлетели брови ошарашенного капитана — металлический нарукавник доспеха, не выдаржав встречи с закаленной тайгетской сталью, треснул и, разрубленный, упал под ноги рыцарю. Ни крови, ни вопля боли, ни отрубленных конечностей — внутри доспеха была… пустота!
Дженг непроизвольно попятился, второй рукой хватаясь за верный кинжал. Рыцарь — или кто он там был на самом деле, наклонил голову и прошипел:
— Не выйдет, козел!.. Я тебе не Хайд, меня ты не убьешь… А вот я тебя — пожалуй! И оружие мне для этого не понадобится…- доспехи тускло блеснули на зимнем солнце.- Я тебя, гнида, и одной рукой удавлю!!
— Посмотрим,- бросил Дженг, отступая обратно к дворцу. Теперь он его узнал. И по голосу, и по манере речи. А особенно — по обидному слову «козел», которым его до этого назвали всего один только раз… «Герой,- пронеслось в голове капитана.- Да еще и мертвый! Значит, призрак, дух, неважно… Как он доспехи-то на себя надел? Впрочем, к черту это!.. «Удавить» он меня точно сможет…»
Капитан уткнулся спиной в холодный камень. Дворец. Дальше не убежишь. Он повернул голову, ища путей к отступлению. Их не было: слева — стена хозяйственной пристройки, метра четыре в высоту и совершенно гладкая, справа — выбегающая из-за угла основного здания толпа потрясающих оружием солдат из числа дворцовой охраны, а впереди — однорукий, но не потерявший от этого в скорости и желании Дженгу скорейшей кончины рыцарь… Генеральский сын сунул руку за спину и нащупал знакомые железные скобы лестницы. Крыша. Больше некуда… Хотя — если все-таки подняться и попробововать спуститься с другой стороны, где веранды… Там, конечно, все открытно и тоже наверняка полно стражи, но уж во всяком случае шансов остаться в живых будет точно больше!.. Решившись, капитан в последний раз взмахнул мечом, оставив на стальном панцире рыцаря длинную глубокую царапину с зазубренными краями, и кошкой взлетел наверх.
…- Миша, это он.
— Где?..
— Да вот! По лестнице карабкается… Однорукий. Я кому показываю, а?!
— Ой, и правда! Точно, он. Только… Как же он доспех-то надел на себя? Ведь — отсюда вижу — как был духом бесплотным, так им и остался!..
— Колдовство!
— Святые угодники!.. И точно! Гаврюша, ты куда?
— Известно, куда — забирать! Теперь он от меня точно не сбежит.
..
— Гаврюша, погоди…
— Чего тебе?
— А как ты его из доспехов вынешь? Они же зачарованные!
— Тьфу ты!.. Разве что… он, гляди-ка, на крышу взобрался. А она ско-о-ользкая!.. Ежели вдруг оступится…
— Гаврюша, Господь с тобой, как не совестно?!
— Миша, молчи!.. Молчи! Значит, как нас по мирам и подмирьям гонять — так ему не совестно, а мне разок крылом махнуть — так сразу страшный грех?!
— Не по-божески это! И архангела суть недостойно!.. Гаврюша, стоять!! Не смей!..
— Миша, отпусти! Отпусти, говорят тебе, а то я за себя не отвечаю!.. Что ты раскричался?! Он ведь и так уже усоп, хуже не будет…
— Будет или не будет — не нам решать! Ты в одном прав — теперь ему точно уже бежать некуда. Так что присядем и обождем… Я сказал — обождем!! Гаврюша, Он узнает — точно выговором не отделаешься!..
— Откуда Он узнает?.. Миша, пусти крыло! Пусти, все перья помял!
— Оттуда и узнает!..
— Настучишь?!
— Да! И, да простит меня Господь, во всех подробностях!..
— Змей ты, Миша, распоследний… Ладно, пусти уж. Обождем. Но имей в виду — последний раз тебе уступаю! Все карты попутал со своими благими намерениями… а знаешь, куда ими дорога вымощена?..
— Господь с тобой, Гаврюша! Я же все-таки архангел… Давай сюда, на башенку! Вид прекрасный, и недалеко — в случае чего, перехватить успеем…
Диктатор, не выпуская из рук меча, быстро карабкался вверх по лестнице. С крыши доносился яростный звон стали и невнятные воинственные выкрики.
«Ну зачем он вперед всех полез?!- сердито думал Наорд, перебирая ногами.- Сам же знает, что не справится… Или не знает?.. Как он лошадь-то остановил! По всему видно — не в себе… Духи полей!!»
Последняя мысль государя относилась уже не к Аркадию, и даже не к Дженгу. Стена, в которую были вбиты железные скобы лестничных ступеней, содрогнулась от сильнейшего внутреннего толчка, дала глубокую трещину и взровалась изнутри, градом кирпича и штукатурки сметя со своего пути ругающегося, как сапожник, правителя Тайгета. Благо, его величеству как всегда свезло — упал буквально в руки своих же солдат, что еще не успели следом за государем подняться по лестнице. А из зияющей дыры, в вихре синеватых искр, вылетела корчащаяся старческая фигурка в изодранном черном хитоне, с эмблемой школы некромагии. Вылетела, вопя и чертыхаясь, на долю секунды зависла в воздухе и рухнула вниз. Прямо к ногам совершенно сбитого с толку диктатора… К слову сказать, последний, как он ни был удивлен или раздосадован, в ситуации сориентировался похвально быстро:
— Взять!- приказал государь.- Связать, рот заткнуть, и охранять, как зеницу ока!..- проследив, что его приказ исполнен, Наорд задрал голову: