распределить нас по казармам. Те недолго думая ударами дубинок разделили новобранцев на три группы, и мне, Арчи и Шутнику даже не пришлось
прикладывать каких либо усилий, чтобы остаться вместе. Капрал пересчитал всех по головам, перегнал несколько человек из одной группы в
другую и, для порядка устроив разгильдяям караульным разнос, приказал развести нас по баракам.
И, как назло, именно нашей группе выпало под ударами дубинок срывавших злость пехотинцев бежать в самую дальнюю — четвертую — казарму.
Дежурившие у ее запертых дверей трое рядовых в который уже за сегодня раз нас пересчитали, дождались, пока жующий смолу янтарного кедра
писец оформит соответствующую запись в журнале регистрации, и только после этого разрешили загнать всех внутрь.
Облизывая рассеченную скользящим ударом латной рукавицы губу, я поморгал, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, и придержал за руку
уже направившегося занимать свободные нары Шутника. Один момент сразу же резанул мне глаза, и, прежде чем принимать какие либо решения,
следовало кое что уточнить.
— Ты чего? — вырвал рукав Габриель и осторожно прикоснулся к наливавшемуся под правым глазом синяку. — Займут же все.
— Без мест не останемся, — разминая отбитое плечо, остановился рядом Арчи и оглядел длинное помещение, со стен которого в два ряда свисали
нары. Свободных нар, надо сказать, было несколько меньше, чем загнанных в барак новобранцев. — Надо только решить, с какой стороны
остановимся.
Да я к этому времени и сам уже сообразил, что именно меня насторожило: с левой стороны на нас смотрели изуродованные каторжными клеймами
бандитские рожи, с правой расположилась совсем другая публика, и верховодили там не тени, а пойманные на браконьерстве и контрабанде
выходцы с окрестных деревень. И те и другие смотрели на вновь прибывших без всякого дружелюбия, только что о мясе никто не кричал.
По всему выходило, что решать, с кем мы, придется в любом случае, и тянуть с этим не стоило: почти все с выбором уже определились, у входа
продолжало топтаться человек пять, не больше. И что самое лично для меня неприятное — тот выродок, которого я ткнул пальцами в глаза, уже
по приятельски беседовал на левой стороне со здоровенным амбалом, кисти которого покрывали черные и зеленые узоры каторжанских наколок.
— О, посмотрите ка, кто к нам пожаловал, свежее мясо! — С нар, шлепнув пятками по насыпному полу, спрыгнул худощавый паренек и почесал себя
по голому пузу. — А чего это вы без приглашения? Свободных мест нет. Или отработаете?
Два молодых парня шарахнулись от уже выбранных на левой стороне пустых нар и нерешительно остановились на середине барака.
— Не кипишуй, Джига, — раздался с правой стороны уверенный голос, и по нарам каторжан пробежал тихий недовольный шепоток. Ух ты, как здесь
все запущено! Не хватает только искры, чтобы побоище началось. — Вы, двое, идите сюда, найдется для вас местечко.
— Я смотрю, Вол, тебя на молоденьких мальчиков потянуло? Неужто хозяйство отросло? — не остался в долгу Джига, и теперь забурлила уже
правая сторона. Но заводиле, похоже, было на это просто наплевать, и он направился к нам. — А вы чего застыли, аки столбы соляные?
— Мы это… — Тут я средним пальцем правой руки вытер соринку из правого глаза, а левую якобы невзначай завел за спину. — Смотрим мы. Место
выбираем. Чтобы, значит, к душе легло.
— Ну… Выбирайте, — правильно истолковав мои жесты, отстал паренек. — А то смотрите, давайте к нам.
— Выбрали уже, — пробурчал Арчи и уверенно зашагал к двум свободным нарам на правой стороне.
Я только развел руками и заспешил следом. А впрочем, нечего мне у теней делать — слишком недовольную рожу при словах Джиги амбал с
татуировками скорчил. К чему лишние сложности? Непонятно, что ему наплести успели. Как бы чего не вышло…
Но стоило Арчи подойти к свободным нарам, как моментально запрыгнувший на одни из них тощий пацаненок в не по размеру просторной накидке
нагло помахал нам рукой:
— Проваливайте, занято.
Опередив здоровяка, я без разговоров пнул задохлика в голову, и тот, слетев с нар, кубарем покатился по полу. К нам тут же бросились два
явно ожидавших подобного развития событий мордоворота, еще несколько человек с правой стороны барака вскочили на ноги. Вот только Арчи не
дал разгореться потасовке и, сделав шаг навстречу подлетевшим бугаям, двумя неуловимыми движениями сшиб их с ног. А после, уже не торопясь,
хорошо поставленными ударами отправил парней в полное забытье.
Тень! Сейчас начнется!
Но ничего начаться так и не успело: с левой стороны барака раздался издевательский свист, и Вол, поняв, что дело пахнет большой кровью, дал
отбой своим мордоворотам.
Что ж, сегодняшнюю ночь мы, может, и переживем. А вот насчет завтрашней — уже не уверен. Вол, тенью об заклад бьюсь, наше самоуправство без
последствий не оставит. Иначе уважать не будут. Для начала он другими новичками займется, а потом и наша очередь придет. Выходит, завтра
придется на поклон к здешним теням идти.
— Это… — Шутник недобро посмотрел на соседние нары. — Нам бы еще одно место.
— Окстись, а караулить кто будет? — осадил его забравшийся на верхние нары Арчи. — Двое спят, третий дежурит.
— И кто первый? — Габриель потер отбитые бока. — Только не говорите, что я.
— Так оно и есть. — Я занял нижние нары и блаженно на них растянулся. — Как в сон клонить начнет — буди.
— Да меня уже клонит!
— Твои проблемы.
Разбудили нас ни свет ни заря. Встающее солнце еще даже не начало светить в узкие оконца барака, когда дверь казармы распахнулась и