закрывали. И приди к власти не Церковь, а герцог Гальт — он бы всю страну кровью залил. Ну и кому от этого лучше было бы? А? — Габриель
уставился на Мартина и, не дождавшись ответа, продолжил: — Да и не смогут нелюди промеж собой договориться. Никогда не смогут. Они ж друг у
друга крови не меньше выпили. А про Восточный Норлинг и вовсе можно забыть — покуда он Западный под себя не подомнет, на север даже не
посмотрит. Да еще с юга к ним нечисть так и лезет. Тоже головная боль. Нет, Эр Мигул сколько угодно бряцать оружием может, с Империей он
связываться не станет.
— Оно и наоборот верно: Эр Тора нам на помощь прийти не сможет, — остался при своем мнении Мартин. — А нелюдям договариваться между собой
нужды нет. Они мигом старые обиды забудут, когда от Империи кусок отхватить возможность представится. И одной искры хватит…
Фургон резко замедлил ход, и я чуть не врезался головой в борт. Снаружи кто то три раза легонько стукнул по доскам, и мы, похватав оружие,
припали к щелям. Неужто бандиты? Нет, налетчики нам время на сборы не дали бы. Здесь что то другое.
Потеснив настороженно замершего с дротиком в руке возницу, я вылез на козлы и огляделся. А! Вот оно в чем дело — путь обозу перегородил
выехавший на середину дороги рыцарь на здоровенном битюге. Доспехи его были порядком посечены, а герб на щите выгорел до полной
неразличимости. Серый шерстяной плащ не мог скрыть потрепанных кожаных ремней и плохо счищенную с железных пластин ржавчину. Позади него,
натягивая вожжи, пытался удержать коня на месте оруженосец, а на обочинах выстроилась дюжина плохо вооруженных слуг. Пожалуй, даже не слуг,
а согнанных с полей сервов. Даром что с топорами и короткими пиками.
— Стойте! — наконец успокоив коня, крикнул оруженосец и затрубил в потрескавшийся охотничий рог. — Вы проезжаете через земли кавалера Арк
Шатли!
— И какая нам с того радость? — Развалившийся на козлах переднего фургона Руфус вовсе не казался обеспокоенным, но горцы внимательно
посматривали на не столь уж далекие от дороги кусты.
Неужели на разбойников нарваться угораздило? Да нет, вряд ли. И забрало у рыцаря поднято, и в леске, через который мы только что проехали,
подходящих для засады мест хватало. А в переговоры с нами разбойникам вступать незачем.
— Каждый, кто проезжает через мои земли, обязан уплатить за это пошлину, — оборвал рыцарь открывшего рот оруженосца и положил защищенную
латной рукавицей ладонь на рукоять длинного меча в весьма потертых ножнах.
— Каждый, кто проезжает через мои земли, обязан уплатить за это пошлину, — оборвал рыцарь открывшего рот оруженосца и положил защищенную
латной рукавицей ладонь на рукоять длинного меча в весьма потертых ножнах. Как по команде выстроившееся на обочине воинство поудобней
перехватило оружие.
— Господин Арк Шатли, дорога — это собственность Империи, — улыбнулся старший охранник. — Вот если бы мы спрямили путь через ваши поля…
— Да как ты смеешь, смерд?! — Рыцарь привстал на стременах и послал битюга вперед. — Закрой пасть, когда с тобой разговаривает благородный
человек!
— Торговой гильдии малоинтересно, кто ее поборами незаконно обложить пытается: простой крестьянин или кавалер благородный. А если вы на
церковных землях беззаконие творить начнете… — Руфус поднял руку, и на короткой цепочке блеснул серебром не раз виденный мной у хозяина
обоза знак принадлежности к купеческому сословию.
Покрасневший от гнева рыцарь громко выругался, обложив проклятиями всех купцов порознь и их гильдию в целом, развернул коня и съехал с
дороги. Его воинство тоже не стало чинить нам препятствий, и мы преспокойно отправились дальше. Почти сразу же кусты орешника закончились и
потянулось не самым лучшим образом ухоженное поле, на котором трудилось десятка два сервов. Не останавливаясь, обоз проехал через деревушку
дюжины в три покосившихся домов с затянутыми бычьими пузырями окнами и худыми, крытыми соломой крышами.
И правильно — нечего тут время терять. Что за деревня: ни свиней на улице, ни курей? Дымом, и тем не пахнет. Серые невзрачные людишки так и
бегут с дороги. Разве что несколько молодых парней с пращами осмелились проводить нас злыми взглядами. Сразу видно: не шибко рачительный
хозяин кавалер Арк Шатли. Ну да это его заботы…
Когда селение осталось позади, настороженно поглядывавшие в щели в бортах фургона горцы успокоились и вновь вернулись к прерванной игре. Я
зевнул и поинтересовался у возившегося с моим вторым сапогом Мартина:
— И часто дворяне на дорогу выходят?
— Бывает, — поморщился тот и небольшим молоточком загнал в подошву очередной деревянный гвоздь.
— Никогда не платите?
— Мы — нет. А если на свой страх и риск кто товар везет… Пока довезет — семь шкур сдерут. И главное — на благородных жаловаться бесполезно.
Хуже разбойников, право слово. — Старшина обозников почесал висок молоточком. — Хорошо хоть нас все уже знают, а попервоначалу столько
времени теряли…
Дело близилось к вечеру, проглядывавший через перистые облака розовый шар солнца почти скрылся за верхушками деревьев, а эн Рими все никак
не командовал сделать остановку и разбить лагерь. Ладно люди, а конягам давно уже дать отдохнуть пора. Да и осмотреться на месте до темноты