впечатления.
Для начала после долгого блуждания по темным переулкам мы наконец вышли к трехэтажному особняку с высеченными из мрамора фигурами северных
троллей, поддерживавшими крышу со стороны фасада. Габриель тут же потащил меня ко входу в подвал, над которым висел обвитый виноградной
лозой кубок. В небольшом — всего на несколько столов — питейном заведении хмурый разносчик принес нам кувшинчик с настоящим норлингским
вином — сухим и терпким, цветом напоминавшим расплавленный рубин. Ценитель из меня никакой, но этот напиток отличался от всего пробованного
мной раньше примерно также, как настоящий северный портер отличается от разбавленной водой ослиной мочи, которую в «Морском змее» выдавали
за пиво.
Допив вино, мы поднялись из подвала на улицу, и я почувствовал, как зашумело в голове. А потом началось…
Казалось, Шутник наперечет знает столичные злачные места, где можно выпить отменного вина и вкусно перекусить, не спустив при этом все
имеющиеся при нас деньги. Надо отдать ему должное — питейные заведения он выбирал таким образом, что при переходе из одного в другое хмель
из головы как то незаметно выветривался, а исторические места попадались одно за другим.
Мы постояли у постамента, отмечавшего закладку первого камня внешнего города. Прошлись по брусчатке того самого бульвара, где зарезали
недоброй памяти архиепископа Полесского и Северных земель Иакова. Поглазели на мрачное обветшалое здание, ставшее во время восстания Семи
Угодников последним оплотом присягнувшей узурпатору императорской гвардии. Свернув в темный переулок, вышли к тупику, в котором подоспевшие
заозерские дружинники посекли прорывавшегося с боями из столицы самого узурпатора — герцога Гальта и всю его свиту. И прочее, прочее,
прочее…
Заминка возникла только на мосту Святого Патрика. Облокотившись на перила, мы стояли и, попивая из толстых глиняных кружек разогретое со
специями красное вино, смотрели на неторопливо бегущие воды впадавшей в Пресветлое озеро Песчанки.
— Странно, Шутник. — Я оглядел возвышающиеся по берегам реки особняки с остроконечными крышами, застекленными окнами, статуями горгулий,
крылатых коней и ангелов на крышах. Дома, как деревья в лесу, стремились к солнцу, и их начищенные до блеска медные флюгеры словно
соревновались между собой, кто из Них ближе к небу. Или — Богу? — Здесь полно всего святого. Святой остров, Пресветлое озеро, город тоже не
простой, а река какая то Песчанка…
— Не может же все в этом городе быть святым. Да и остров не Святой вовсе, а Семи Угодников. — Шутник допил вино, проводил взглядом
проплывшую вверх по течению длинную узкую весельную лодку и взмахом руки подозвал подавальщицу.
— Можно подумать, есть разница, — хмыкнул я и оглядел лавки, приткнувшиеся на ближнем к озеру крае широкого моста.
Как ни странно, большинство прогуливавшихся по набережной людей пришли сюда именно из за этого пятачка, а вовсе не для того, чтобы попасть
на другой берег.
От нечего делать я попытался определить, кто из этой праздношатающейся публики, как и мы, приезжие, а кто местные, но от выпитого вина
мысли путались, да и никакого желания забивать себе голову всякой ерундой не было. Тут бы еще придумать, как от компании Шутника
избавиться. Нет, как компаньон в прогулке по городу он незаменим, но при разговоре с рекомендованным Нежи человеком лишние уши совсем ни к
чему. К тому же вдруг окажется, что интересующая меня особа сейчас в столице?
А что? Запросто. Из Геладжио в герцогство Йорк самый удобный путь через Город на Озере.
Из Геладжио в герцогство Йорк самый удобный путь через Город на Озере. Самый удобный, но, к сожалению, не единственный.
Красные кошки могли и Западной дорогой на север отправиться.
Решив наконец, что все мои не подтвержденные фактами домыслы не стоят и выеденного яйца, я отвернулся от реки и обнаружил, что Шутник до
сих пор о чем то мило беседует с симпатичной подавальщицей. Невысокая пышногрудая девица, которая успела принести нам новую порцию
подогретого вина, закатывала глазки и весело смеялась над шуткам Габриеля. А тот был в ударе — байки из него так и сыпались.
— Ты здесь пока будешь? — поинтересовался я у него. — Я тогда до улицы Менял сбегаю.
— Да, какое то время я здесь еще пробуду, — рассеянно кивнул мне Шутник и высыпал на поднос подавальщице горсть медяков. — Какое то время…
— Если что, меня не жди, сам на постоялый двор вернусь. — Я поставил на поднос пустую кружку, кивнул Шутнику и, спустившись с моста,
зашагал вниз по течению реки к озеру.
Вновь удививший меня свой предусмотрительностью Нежи — ну кто только мог предвидеть, что нелегкая меня в Город на Озере занесет? —
утверждал, что его знакомый, промышлявший скупкой не совсем честно приобретенных ювелирных украшений, живет неподалеку от устья Песчанки,
так что дорога до его лавки много времени не займет. По идее — вполне могу успеть вернуться на мост, прежде чем Шутник решит отправиться
дальше.
А потом я вышел к берегу озера. И вот там то меня и проняло по настоящему. Шутник мог сколько угодно распинаться о красотах Пресветлого
озера и Острова Семи Угодников, но это надо было узреть воочию. И не сказать, чтобы водная гладь поражала своими размерами или особой