— Моя интуиция говорит: он спровадил всех! — сказал Джибс.
Американец уже проникся к АНКУ дружескими чувствами. Заочно. Тем более, тот тоже внук Рохана Дейна.
— Разве что остались парни, которых прошлой ночью прихватили газеленогие девочки!
— Нет! — сказал Тарарафе.
Что-то в его голосе заставило американца взглянуть на масаи.
Тарарафе отрицательно покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос:
— Потом!
Джибс кивнул и вновь посмотрел на яхту.
— Хорошо идет! — сказал он.
Рохан исподтишка разглядывал обоих друзей. Да, масаи был чем-то здорово расстроен. В противовес жизнерадостному настроению Дина. Хотя рана охотника, полученная ночью, затянулась с невероятной быстротой. На бедре остался только розовый выпуклый шрам.
«Не обошлось без Древних!» — с теплотой подумал Рохан. Что же африканец так мрачен?
Большой красный мотылек опустился на загорелое плечо Джибса. Американец дунул на него, но мотылек остался, усидел, крепко вцепившись лапками в кожу человека.
Дин засмеялся.
— Парусник! — сказал он. И вдруг переменился в лице.
Рохан увидел нечто, быстро несущееся над морем, оставляющее за собой белесую полосу тумана.
Мигом позже он услышал резкий свист. Странный предмет прочертил белую полосу, коснувшуюся ставшей совсем маленькой яхты. Рохан увидел вспышку, а затем — водяной горб, встающий там, где раньше был корабль. И красноватое пламя в его основании. Яхта отошла довольно далеко, и водяной столб казался не выше наперстка. Через секунду приглушенный звук взрыва Достиг острова. Он был похож на раскат грома.
Рохан не сразу понял, что произошло.
— Зачем? — пробормотал Джибс растерянно.
Бурун опал. Маленькой белоснежной игрушки больше не было на синей поверхности океана.
— Что это было? Ракета? — почему-то шепотом спросил Рохан.
— Угадал! — Джибс теперь был так же мрачен, как и Тарарафе.
— Выходит, на острове кто-то остался? Из солдат?
— Не обязательно! — Джибс покачал головой. -Запуск мог быть и автоматическим… Ракета такого класса…
— Может быть, кто-то все-таки остался и…
Тарарафе кашлянул.
В десяти шагах, пересекаемый полосками тени от широкого пальмового листа, стоял АНК. Справа от него, радостно улыбаясь, — Флоренс. Она не видела взрыва яхты. И Рохан, увидев девушку, сразу же забыл о взрыве. Он лишь теперь начал понимать, как много значит для него Флоренс Тейт.
АНК сделал шаг назад. Миг — и его не стало. Даже Тарарафе. стоявший в нескольких футах. не успел увидеть, как он ушел. Только темные полоски тени на траве, движущиеся влево-вправо в такт колебаниям толстого треугольного стебля
— Мы лишние. Тара! — тихо сказал Джибс.
Чернокожий кивнул, и оба исчезли в чаще. Но ушли не в ту сторону, куда направился АНК.
— Что же ты скажешь мне, охотник? — спросил американец, когда они ушли достаточно далеко.
— Плохое место, Рангно! Плохие существа! Смерть! — Масаи ударил себя кулаком в грудь.
— Мы живы! — напомнил Джибс. -И я не думаю, что могущественный брат Рохана причастен к смерти тех на яхте!
— Ты красиво говоришь! — сказал масаи. — Красиво и правильно. Значит, это ложь!
— Охотник! — Джибс отвернулся, сделал несколько шагов и резким ударом ладони обрубил ветку в три пальца толщиной.
— Они еще никого не убили! — бросил он, поворачиваясь к Тарарафе.
Масаи смотрел на друга не мигая, крепко сжав челюсти.
— Нет?
— Тот солдат! — Тарарафе выпрямился, мышцы его шеи напряглись.
— Что с ним случилось?
— Его съели! — лаконично сказал Тарарафе.
— С тобой все в порядке? — спросил Рохан, с беспокойством оглядывая свою подругу. — Тебе не сделали ничего дурного?
— Нет, что ты! — Девушка рассмеялась. — Меня всего лишь похитили, держали под замком и посулили отдать на растерзание черным каннибалам, если я не соглашусь сотрудничать!
— Сотрудничать? — воскликнул пораженный Рохан. — В чем?
— В охоте на тебя, милый! Если ты не против, давай спустимся к морю и искупаемся! Я чувствую себя ужасно грязной! Выкупаемся, и я расскажу тебе все, что захочешь!
Не дожидаясь ответа, она прыгнула вниз, на присыпанную песком площадку, а оттуда, ловко перемахивая с камня на камень, — на крохотный песчаный пляж.
Рохан последовал за ней, но намного осторожней.
Пляж был шагов двадцать длиной и на треть прикрыт от солнца кроной растущего над обрывом дерева.
Ствол дерева толщиной с туловище Рохана, покрытый гладкой красной корой, выгнулся и навис над краем берега, цепляясь за трещины узловатыми бурыми корнями. Там, где тень оканчивалась, песок был раскален настолько, что в нем можно было печь яйца.
Рохан поспешно шагнул в прибой, чтобы остудить обожженные пятки.
Фло мигом сбросила с себя одежду и, разбежавшись, нырнула в теплую воду.
— Эй! — запоздало крикнул Рохан. — Как насчет акул?
Флоренс вынырнула, встав коленями на песок, повернулась к берегу. Намокшие волосы облепили ее голову, и голова на тонкой шейке выглядела такой трогательно беззащитной, что у Рохана защемило в горле.
— Долго ты будешь так стоять? — крикнула девушка.
— Ты больше не боишься акул? — спросил Рохан.
Солнечные лучи обжигали ему спину и затылок. Но это было даже приятно.
— Тут мелко! — ответила Фло.
Но это было даже приятно.
— Тут мелко! — ответила Фло.