Тарарафе поднял собственный пояс.
Рохан обул ботинки. Нельзя сказать, чтобы они были очень удобны, но лучше, чем босиком. Поразмыслив, он стащил с солдата повыше ростом шорты и куртку.
— Рангно! — позвал Тарарафе. — Вот смотри! — произнес масаи, указывая Джибсу на пару углублений там, где травяной покров был вытоптан. — Коба? — спросил он.
— Коба, в лесу? — удивился Джибс. — Может, бушбок?
Тарарафе покачал головой.
Джибс потрогал пальцем край следа.
— Совсем свежий! — сказал он. — Ну и что?
— Только два! — уточнил масаи.
Американец, прикинув направление и расстояние, прошел несколько шагов вперед и уткнулся носом в траву, как пес, вынюхивающий след. Через полминуты он нашел то, что искал.
Тарарафе, раздвинув стебли травы, посмотрел на отпечатки и покачал головой еще раз.
— Передние ноги! — произнес он. — Не бушбок!
— Никакая антилопа не может скакать только на передних ногах! — возразил Джибс.
— Антилопа — нет! — ответил масаи. — Ан…
Сверху ударила очередь, и пули взрыли землю позади Джибса. Американец упал вперед, откатился в сторону и зацепил рукой ремень лежащего на земле автомата. Еще один бросок под защиту древесного ствола, и Джибс наугад поспал короткую очередь вверх по склону. Ответом ему был грохот полудюжины автоматов и целая стая пуль. Некоторые ударили в ствол, за которым прятался Джибс. Дин ухватил за ногу ближайшего солдата, подтянул к себе и забрал подсумок. Солдат был из тех, кого американец оглушил во время подъема. Пару секунд назад он был жив. Теперь же на его спине чернело три небольших отверстия. Три пули, которые предназначались Джибсу.
Едва прогремела очередь, Тарарафе прыгнул к растерявшемуся Рохану, застывшему в полный рост на тропе, и дернул его за ногу. Рохан упал, больно ударившись локтем о выступающий корень.
— Спасибо! — успел сказать он за миг до того, как все звуки вновь утонули в грохоте выстрелов.
— Лежать! — заорал ему на ухо Тарарафе и для надежности прижал ладонью голову молодого человека к земле.
Стрельба прекратилась. Рохан по-прежнему лежал, уткнувшись носом в траву. У него звенело в ушах.
— Тара! — послышался совсем рядом окрик Джибса. — Уходим! В лес!
— Вставай! — рявкнул Тарарафе, рывком поднимая Рохана на ноги. — Возьми!
Послушно взяв автомат, оказавшийся довольно тяжелым, Рохан растерянно огляделся. Вокруг был лес. Темный, неуютный, полный врагов. Он даже не знал, с какой стороны стреляли. Ощущение было такое, будто — со всех сторон.
— Вперед! — прошипел масаи и подтолкнул его в нужном направлении.
Рохан послушно побежал в темноту. Ноги в тяжелых ботинках плохо слушались.
Снова загремели автоматы. Стреляли наугад, и Тарарафе не слишком обеспокоился. Медленно ведя ствол «Ли Энфилда», он выискал цель. Не труднее, чем засечь вспыхнувшие во тьме глаза леопарда.
Стрельба прекратилась, и Тарарафе нажал на спуск. Попал. Чуткий слух масаи уловил среди других звуков вязкий шлепок, с которым пуля ударяет в живое мясо. Вскрика не было, значит, выстрел оказался смертельным. Хотя это не так уж важно. Из оружия такой мощности достаточно просто попасть. Противник с наполовину оторванной ногой — уже не противник.
Снова затрещали автоматы. Масаи терпеливо выждал, определив цель, нажал на спуск (есть!) и ринулся в чащу. Вовремя. На сей раз масаи засекли и обстреляли место, где он только что стоял. На здоровье! Ночью в лесу Тарарафе готов играть в такую игру хоть с целой сотней солдат!
Ослепительно белое пламя взметнулось посередине тропы. Воздух сгустился, с упругой силой ударил Рохана в спину и швырнул наземь.
В третий раз рявкнуло ружье Тарарафе. Звук его выстрела отчетливо выделялся в захлебывающемся звонком лае автоматов.
Еще одна вспышка озарила все вокруг со звуком, похожим на звук лопнувшего воздушного шара. Шара размером с дом.
«Граната», — сообразил Рохан.
Пошарив рукой вокруг, он нащупал автомат. Глаза его не видели ровным счетом ничего. Рохан встал на четвереньки, но подняться на ноги было выше его сил. Казалось, воздух над ним состоит из свиста пуль и треска срезаемых ими веток. Третья граната разорвалась так близко, что Рохана опять опрокинуло на землю. Но удача, похоже, была с ним: ни один осколок не задел.
Третья граната разорвалась так близко, что Рохана опять опрокинуло на землю. Но удача, похоже, была с ним: ни один осколок не задел. Стоило представить, как раскаленный зазубренный кусок стали вспарывает живот, и становилось дурно.
Третья граната подожгла кустарник, и Рохан увидел масаи. Чернокожий, выпрямившись во весь рост, целился куда-то в темноту. Выстрелил. Красное пламя вылетело из ствола. Тарарафе согнулся и, упав на землю, откатился шагов на пять. Рохан подумал: его подстрелили. Но масаи, привстав на колено, под защитой толстенного, в три обхвата, ствола, отсоединил магазин, торчавший снизу, у приклада, поставил новый. Рохан видел каждое движение Тарарафе, и ему пришло в голову, что он тоже должен участвовать в бою. Подняв автомат, он прицелился туда, куда стрелял масаи, и нажал на спуск. Ничего не произошло.
«Предохранитель», — подумал Рохан.
В прыгающем свете горящего куста он нашел маленький рычажок, передвинул его и снова нажал на спуск.