— Я узнал об этом полгода назад! И хочу довести дело до конца.
Парень начинал нравиться Туруме. Это было плохо. Чтобы не дать себе размягчиться, чиновник посмотрел на девушку, представил, как она развлекает этого белого, и справился со своими чувствами. Эта девушка куда больше нужна ему, Куто, чем американцу. Что может белый дать такой девушке?
— У нас в стране был политический кризис! — вежливо произнес чиновник. — Не думаю, что в архивах есть интересующие вас бумаги.
— Если мне не удастся получить помощь в вашем департаменте, — предупредил Рохан, — я обращусь прямо к Президенту!
— Не думаю, что господин Президент вас примет!
— Он примет меня! — уверенно заявил Рохан.
Туруме вздрогнул. Если парень не блефует, если Президент узнает о том, что происходит на острове…
Этого допустить нельзя!
От Рохана не укрылся испуг чиновника. Но, конечно, он не мог догадаться о действительной причине. И Рохан решил поднажать. Тем более что не мог поручиться, что Президент действительно согласится его принять. Без ходатайства отца. А обращаться к отцу Рохан пока не хотел.
— Вице-президент Объединенной нефтедобывающей компании — мой знакомый! — солгал он. — И не откажет в содействии!
«Его нельзя отпускать! — понял Туруме. — Но… я не могу показать свою заинтересованность! Хотя…»
Лицо чиновника вдруг расплылось в сладкой улыбке. Настолько неожиданно, что Рохан улыбнулся в ответ, недоумевая.
— После определенных событий, — произнес чиновник, — у нас такая путаница. Такая путаница! Но, может быть, если хорошо поискать… что-то сохранилось? —
Он улыбнулся еще приторней. Эмаль на его верхних резцах отсутствовала, отчего казалось, что в ряду белых зубов зияет провал.
— Это трудная… большая работа! Очень большая! Стоит больших усилий! Я мог бы попытаться?..
Намек был прозрачен. Губы Рохана чуть искривились. Он полез в задний карман за бумажником, выудил из него купюру в пятьдесят долларов.
— Больших усилий! — повторил Туруме, не трогая денег.
Рохан положил еще одну банкноту.
— Если будет результат, положительный результат, я заплачу в десять раз больше! — сказал он по-английски.
Черная мясистая рука накрыла обе бумажки разом.
— Я сделаю все, что смогу! — сказал Туруме на суахили.
— Я сделаю все, что смогу! — сказал Туруме на суахили. — Можете быть уверены! Приходите через три дня. Вы располагаете таким временем?
— Располагаю! — сухо ответил белый. — Через три дня! Пойдем, Фло!
Девушка скользнула по Туруме ничего не выражающим взглядом. Как по мебели. И оба двинулись к выходу.
Куто Туруме схватил телефонную трубку…
— Куда теперь? — спросила Фло, когда ее спутник остановился в задумчивости в тени волосатой пальмы, чьи длинные широкие листья зонтом укрывали тротуар. — Оу! Рохан Дейн! Очнись! Здесь слишком жарко, чтобы размышлять! Уведи меня куда-нибудь, где есть кондиционер, пока я не растеклась по асфальту!
— Да, конечно! — спохватился молодой человек. — Поедем пока в отель! И выкупаемся, когда жара немного спадет, хорошо?
— Отель «Парадиз»! — сказал он, когда они сели в такси.
Машина покатила по набережной. Несмотря на работающий кондиционер, Фло ощущал» себя куском сыра в микроволновой печи. Океан, который она видела слева, в просветах между пальмами, издали казался прохладным и желанным. Но Фло знала, что вода на мелководье — температуры теплого чая. Бассейн в отеле был намного привлекательней: его охлаждали.
Рохан обнял ее. Фло дернула плечами, и ее друг убрал руку.
— Жарко! — оправдываясь, сказала девушка.
— Пустыня! — сказал Рохан. — Тут вокруг — пустыня. Послушай! Раз у нас три дня — давай слетаем в Найроби! Ты же хотела посмотреть слонов?
— Кения? — облизнув губы, произнесла Фло. — Не очень-то близко?
— Ну и что? Я с удовольствием уеду отсюда! Хоть на три дня! Это же пороховая бочка!
— Мы можем посидеть в отеле! Там прохладно! — сказала девушка.
— Я не о жаре. Отец предупредил меня. Если бы он знал, что мои планы шире, чем просто отдых, то запретил бы мне эту поездку!
— И ты бы послушался? — с неподдельным интересом спросила девушка.
— Отцу достаточно позвонить — и нас выдворят из страны через два часа! Он поддержал теперешний режим во время того, что жирная жаба из департамента назвала «политическим кризисом»! А в основе переворота лежали даже не политические амбиции, а старинная племенная вражда! Ты представить себе не можешь, какие она принимает формы!
— Почему же? Могу! — сказала Фло, слизнув капельки пота с верхней губы. — Не забудь: у меня та же специализация, что и у тебя!
Рохан не позволил себе улыбнуться. Но не замедлил поставить подружку на место:
— Ты заметила, значит, что жирная жаба принадлежит к союзу племен, поддерживающих оппозицию?
Фло уставилась на друга, пытаясь угадать: не подвох ли это? Потом покачала головой:
— Нет. Ты так думаешь?
— Определенно. Ты обратила внимание на шрамы на его лбу? Они говорят о родовой принадлежности так же определенно, как школьный галстук.
— Но, — попыталась возразить Фло, — если он принадлежит к оппозиции, то откуда такой важный пост?
— Была большая резня! — сказал Рохан. — Президент вынужден кое-что сделать, иначе половина страны просто отколется! А пост не такой уж важный!