— О'кей! — сказал он вслух и, усевшись в тени кокосовой пальмы, развернул полотенце.
С первых же страниц Дин забыл обо всем. И не отрывался от дневника, пока не закончил чтение.
Еще минут тридцать он потратил, обдумывая прочитанное. Когда же все, что представляло интерес, осело у Дина в голове, он позволил себе сделать вывод, что
а) парень прекрасно пишет;
б) вести дневник — не такая уж плохая идея;
с) рукопись надо немедленно показать Рохану. Может быть, это излечит мальчика от излишней эйфории.
Найти Рохана оказалось совсем нетрудно. Он валялся на песке в той самой бухточке, которую Джибс видел вчера на экране дисплея. И он был один. Особенно обрадовало Джибса отсутствие АНКА.
— Хай! — сказал Дин, устраиваясь рядом на песке и кладя рукопись рядом. — А где девушка?
Рохан выразительно пожал плечами, а потом сказал:
— Доброе утро. Дин!
— Но с ней все в порядке?
Рохан еще раз пожал плечами:
— Конечно! Что с ней может случиться? А это что?
— Дневник твоего дяди!
— А… Фло говорила… Ты хочешь, чтобы я его прочел?
— Да.
— Хорошо!
— Рохан! — сказал Джибс очень серьезно. — Нам не худо бы поговорить!
— Разве мы не говорим? — Рохан прищурил один глаз.
— Мы беседуем! — сказал Джибс. — А я имел в виду серьезный разговор. Нужно решить: что мы будем делать?
— Прямо сейчас? — Рохан перестал щуриться и перевернулся на другой бок. — Это необходимо прямо сейчас. Дин?
— Это нужно было сделать еще вчера! Но, как ты понимаешь, мне не хотелось… Я не мог обсуждать это в присутствии нашего хозяина!
— Ты имеешь в виду моего брата?
— Да.
— Он был со мной далеко не все время.
— Все остальное время вы с Фло… были месте.
— То есть занимались любовью, ты это имел в виду
— Было бы кощунством вам мешать! — сказал Джибс и улыбнулся.
В этой улыбке Рохан сразу узнал прежнего Дина, добродушного, умного, с хитринкой старика, каким он увидел Джибса в первый раз в заповеднике. На того Джибса можно было положиться. Полностью. Сейчас перед ним сидел мужчина между тридцатью и сорока, и глаза этого мужчины таили опасный блеск.
— Дин! — проговорил Рохан. — Я очень признателен тебе за то, что ты меня не бросил!
На самом деле он предпочел бы, чтобы Джибс уплыл вместе с Тарарафе.
— Это был мой… долг!
— Дин! У тебя нет долгов передо мной, а если и есть — забудь! Брат сказал: каждый из нас может покинуть остров, когда пожелает. И у нас пока нет причины ему не верить.
— Хотя бы потому, что у нас нет выбора!
— Хотя бы поэтому.
Они долго молчали.
«Долг… — думал Джибс. — Мальчик мой, это был долг перед тобой…»
Рохан глядел на синюю водную гладь, уходящую вдаль, сливающуюся с более светлым небом, чувствуя, как на него нисходит покой. Он был выше мелочной суеты. Выше насущных проблем. Какая разница, что он будет делать! Важно -как! Если ничем не погрешить против себя и других. Бог позаботится обо всем. Рохан всегда мечтал о брате. И вот теперь Бог подарил ему брата. И какого! Фло права: этот остров — лучшее место на земле. Здесь можно жить и умереть, зная, что жизнь прошла, как один бесконечный счастливый день…
Мысли постепенно уходили, таяли, их место занимала сияющая, гладкая, как зеркало, равнина океана.
— Рохан!
Голос Джибса вывел молодого человека из отрешенного состояния.
— Рохан! О чем ты думаешь?
Молодой человек не ответил.
— Мы должны что-то делать! — настойчиво произнес Дин.
— Да, — сказал Рохан. — Если ты хочешь, возьми катер и отправляйся на материк. Вернешься за нами через десять дней.
— Почему именно через десять?
— Письмо! Я оставил отцу письмо, и надо его забрать до того, как отец прочтет! Джереми… слишком решителен! Но эти десять дней я не собираюсь ничего предпринимать. Я не хочу, Дин! Нам с Фло слишком хорошо здесь, чтобы все испортить бесполезной возней!
— Мой мальчик! — произнес Джибс. — Есть кое-что, о чем непременно следует побеспокоиться!
— Что же. Дин?
— Самолеты! — напомнил Джибс.
Дин?
— Самолеты! — напомнил Джибс. — Они уничтожены! И тот, кто их послал, вряд ли махнет на это рукой!
Рохан снова посмотрел в сторону океана. Нет, Дин не отвяжется!
— Послушай, — сказал он терпеливо, — я разговаривал с братом! И брат сказал: мы можем не беспокоиться о собственной безопасности. И мы с тобой договорились, что доверяем АНКУ, не так ли? А теперь давай закончим этот разговор. Возвращается Фло, слышишь? Я не хотел бы загружать ее головку тревожными мыслями!
— Прочитай это! — Джибс кивнул на рукопись. — Может быть, у тебя будут другие мысли! И, ополоснув лицо морской водой, полез наверх. На тропе Джибс, к своему удивлению, встретил Флоренс. Он думал, что слова о ее возвращении — простой ход, чтобы закончить неприятный разговор. На девушке не было ни лоскутка. Никакой одежды, кроме собственных волос. И Джибс вдруг подумал, что наряд Евы — самый подходящий и естественный для Козьего Танца.
Это его шорты были не к месту.
— Привет, Дин!
Флоренс остановилась посреди тропы с явным намерением поболтать. Джибс ей нравился.
Но у американца не было сейчас желания разговаривать. Хотя Джибс и симпатизировал девушке. Более того, полагал, что договориться с ней куда легче, чем с Роханом. Но не стал бы этого делать. Джибс твердо знал: женщины существуют для того, чтобы доставлять мужчинам радость. И чтобы мужчинам было кого защищать и о ком заботиться. Без них многое в жизни теряло смысл. Но в одном он был совершенно согласен с Роханом: чем меньше у Фло будет поводов для беспокойства, тем меньше у них будет проблем. Не то чтобы он не доверял именно Флоренс Тейт. Наоборот, ей Джибс доверял больше, чем большинству женщин. Но от этого она не становилась мужчиной. И прекрасно!