Обойдя осколки, Веерховен вернулся к постели и сел. Осмотрев собственные ноги, он убедился, что все не так страшно. Два пореза, чистые и неглубокие. Ерунда! В разбитое окно вливался свежий прохладный воздух.
«Ночи здесь замечательные!» — подумал Веерховен, глядя на блестящие в электрическом свете листья снаружи.
Дерево росло прямо у окна. И зеленая лиана обвивала красно-коричневый ствол. Это на ее листья падал свет.
«Славное местечко, — подумал Рихард, все еще чувствуя слабость от пережитого стресса. — Нет москитов.
Будь мы на континенте, комната была бы уже набита этой дрянью под самый потолок».
Проведя больше года в африканских джунглях, Веерховен искренне ненавидел все мелкое, летающее и ползающее.
«Удивительно, как такие крохотные существа могут настолько отравить жизнь!» Лейтенант снова изучил свои подошвы. Порезы продолжали кровоточить.
«Надо бы их обработать…» — подумал Рихард. — Аптечка… — И мельком взглянул в окно. И отвернулся.
И только тогда отпечатавшееся на сетчатке дошло до сознания.
Снаружи стояла девушка!
Рихард уставился на нее, совершенно ничего не понимая.
Девушка! Черт! Совершенно голая девушка — прямо у него под окном! Девушка смотрела на Рихарда. Рихард глазел на девушку, чувствуя себя полным идиотом. Красивая девушка с великолепной грудью, которую прикрывают только белокурые волосы! А он сидит как дурак, разглядывая собственные пятки!
Но откуда она взялась? Определенно это не та малышка, которую он видел днем в резиденции Вулбари!
Что же у черномазого там целый гарем? Целый гарем лунатичек?
Но губы Рихарда уже сами собой изобразили улыбку. Девочка — полный отпад! Мой Бог! Да она — настоящая валькирия!
Великолепные волосы, отлично вылепленный подбородок, синие влажные глаза с крохотными точками зрачков. Что-то в этих глазах было не так, но — потрясающие глаза! Алые полные губы казались еще ярче из-эа бледности кожи. Край подоконника проходил на ладонь ниже маленьких розовых сосков. Казавшихся совсем крохотными на такой упругой пышной груди! Мой Бог!
Рихард почувствовал, что должен немедленно затащить ее в постель, иначе у него внутри что-то сломается…
По-немецки (от волнения все английские слова вылетели у него из головы), хриплым от волнения голосом он задал совершенно идиотский вопрос:
— Зачем ты пришла? Ты пришла ко мне?
— Да, я пришла к тебе!
Мало того, что она ответила Рихарду на его родном языке, так еще и голос у красавицы-валькирии был такой, что мурашки забегали у него по спине.
— Я очень… — Рихард откашлялся, — я очень рад!
И, встав, поклонился, совершенно забыв, в каком он виде.
— Выключи свет!
— Что?
— Выключи свет!
Да, этот голос совершенно неповторим!
Рихард устремился к выключателю, не забыв, однако, обойти осколки стекла.
Во тьме прямоугольник окна еле заметно светился. — Осторожнее, — предупредил он. — Здесь на полу — стекло! Птица сослепу…
Пальцы девушки коснулись его ладони. Она слегка оперлась на руку Рихарда и легко перепрыгнула через подоконник. Веерховен услышал, как цокнули, ударившись об пол, каблуки ее туфель. Сейчас, когда они стояли радом, Рихард обнаружил, что красавица меньше ростом, чем он ожидал: макушка на уровне его носа… И это — на каблуках.
«Невысока для валькирии!» — подумал Рихард. И тут же забыл об этом, потому что рука гостьи обвилась вокруг его талии, а живот ее прижался к бедру Рихарда. Тело у нее было возбуждающе горячим.
И совершенно голым.
Тело у нее было возбуждающе горячим.
И совершенно голым.
— Пойдем! — прошептал он, увлекая гостью к постели.
И та нисколько не сопротивлялась.
Рихард прижал девушку к себе и повалился на кровать, увлекая за собой. Он сам не ожидал от себя подобной решимости.
— Я не слишком тороплюсь?
— Нет, нет, — проворковала красавица, с ласковой силой нажимая ему на плечо.
Следуя ее желанию, Рихард перевернулся на спину.
— О моя кошечка! — прошептал Веерховен, обхватив ладонями ее гибкую горячую талию.
Что-то твердое уперлось ему в ногу.
— Может, ты снимешь туфельки? — предложил Рихард.
— Туфельки? — Куколка уже стояла над ним на коленях, а руки ее упирались в живот Рихарда.
Не будь боль от вонзившегося каблучка такой сильной, Рихард не отсрочил бы чудесного мига и на долю секунды.
— Постой, — пробормотал он. — Я сейчас тебе помогу!
Рука его нащупала ее колено, сдвинулась дальше…
Это были не туфельки!
С диким воплем Веерховен вскочил с постели, сбросив с себя прекрасную наездницу. В два прыжка он покрыл десять футов, отделявших его от выключателя. Он снова порезал подошвы, поглубже, чем в прошлый раз, но даже не почувствовал этого.
Вспыхнул свет.
Девушка сидела на кровати, поджав под себя ноги и прикрывая рукой глаза.
Все еще дрожа от ужаса, Рихард уставился на нее.
Может, померещилось? Что за ночь, черт возьми!
У его гостьи было чудесное тело, но… из-за ее положения Веерховен не мог видеть, каковы ее ноги ниже колен.
Он шагнул к кровати… и вскрикнул от боли в порезанной ступне.
Девушка, все еще заслоняя глаза ладонью от яркого света лампы, взглянула на него. И улыбнулась.
От этой улыбки сладкая дрожь прошла по телу Веерховена.
Да нет же, он просто сумасшедший! Что на него нашло? Смущенно улыбнувшись, Рихард, хромая, двинулся к постели.