— Привет! — откликнулся он радушно. — Славный был дождь, верно?
И, сойдя с тропы, довольно рискованным маневром, над самым обрывом, обошел девушку и скрылся за поворотом.
Флоренс недоуменно и немного обиженно посмотрела ему вслед, потом пожала плечами и начала спускаться.
Джибс сидел в тени дынного дерева, верхушку которого, несколько больших листьев на длинных стеблях, шевелил ветерок. Этот же ветерок приятно овевал лицо и грудь Дина. Рядом, на траве, лежал аккуратно разрезанный на дольки плод. Он был не таким большим, как на рынках континента, но все же приличных размеров и очень сладкий. Джибс не был голоден, но плоды дынного дерева были для него не едой, а лакомством. Дин любил сладкое. Может быть, потому, что в детстве фактически был лишен его.
Джибс ел сочную мякоть и думал о мече. О том самом мече, о котором писал Сэллери. Дин знал, что это за меч. Рохан Дейн показывал ему оружие, прежде чем подарить сыну. Даже тогда (а в то время Дин полагал лучшим и достойнейшим оружием собственное тело) клинок восхитил его. В сравнении с ножом, который Джибс сейчас держал в руках, этот меч был как тисовый лук — в сравнении с рогаткой. Заполучи его Джибс — и он вполне может бросить вызов Древним.
«Нет, — признался он себе, — дело не в этом! Просто подобная вещь не должна пропасть! В бунгало ее нет — за это можно поручиться. Хотя все остальное, упомянутое Сэллери, налицо. Вполне возможно, что черный вождь увез меч с собой. Тогда сейчас он покоится на дне океана. Но скорее всего Сэллери спрятал его где-то на острове. Где-то неподалеку от главного входа в пещеру Древних!
Джибс вытер ладонью губы и встал. Он нашел себе занятие!
АНК погружался все глубже и глубже, пока не увидел себя на краю душистотравного луга, вблизи аккуратной рощицы, окружавшей Источник. Он был не один.
Он был не один. Свита из мужей-Древних и их прекрасных подруг сопровождали АНКА, и сейчас одна из Древних подталкивала к нему небольшое двуногое существо мужского поде, довольно безобразное, но не лишенное обаяния. Наверное, оттого, что напоминало самих Древних. Существо глядело на АНКА без страха, и, подкупленный этим, золотокожий бог жестом велел Древней подвести существо поближе. Наклонясь, АНК оглядел нового обитателя своего Сада. Конечно, это не было «его дитя». Но существо ему приглянулось. И АНК, в щедрости позволявший другим, обладающим силой поселять в Саду свои творения, позволил жить и этой шутке. Сотворить их четверорукого животного нечто, подобное Древним! И впрямь забавно! Творец стер свой знак. Единственным намеком был запах дыма, запах отдаленного лесного пожара. АНК счел это вызовом, так как не любил открытый огонь, такой грубый и злой в сравнении с огнем внутренним. Но, не будучи в настроении отгадывать загадки, только засмеялся.
— Нарекаю тебя — Дитя Дыма! — сказал он под смех своего окружения
Миг спустя бог и свита его умчались, оставив существо в одиночестве вертеть головой и бормотать лишенные силы звуки. Когда же через некоторое время появилась самка, АНК опять посмеялся и позволил ей остаться в подвластном мире. Хотя эта сотворена была без всякого вкуса, ничем, кроме половых органов да отвислых молочных желез, не отличаясь от самца.
Как выяснилось в будущем, шутка была сложной. Ибо и над шутником подшутили в свою очередь. Да так серьезно, что, когда Гонитель вошел в Мир Древних., оказалось, что власть над забавными двуногими давно уже принадлежит ему. И теперь двуногие — же не забава, а материал, из которого будет вылеплен новый мир.
«Больше я не буду беспечным, — уверил себя АНК. — Никто не будет творить Только я!»
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
— Рохан!
— Да, мой ангел?
— Мне здесь нравится!
— Ты это уже говорила, милая!
— Я тебя люблю!
— Угу! — сказал Рохан, беря следующий лист. — Вот послушай, малышка!
«Темнота, окружавшая меня, походила на занавес. Сначала — из черной парчи, потом — из легкого шелка и, наконец, — из тонких кружев. Когда же исчезли и кружева — я прозрел окончательно!» Ты не находишь, что это вульгарно? Как мог такой писатель получить «Оскара» за лучший сценарий?
— Разве сценарий имеет каков-то отношение к литературе? — искренне удивилась Фло. — Язык, который выше всего ценит зритель, это диалоги, наполовину состоящие из негритянского сленга, а наполовину — из звуков естественного происхождения. Вроде тех, что издает возбужденная кошка. Но даже их писал не твой дядюшка! В Голливуде не принято, чтобы один и тот же человек придумывал сюжет, героев и чушь, которую они несут. Сумма гонорара может показаться чрезмерной для продюсера, если ее не разделить минимум на троих!
— Ты хорошо подкована! — заметил Рохан.
— Еще бы! Я состряпала дюжину плюх о современном кино. Для одной бостонской газетенки. Пусть мне никогда не испытать больше оргазма, если я затратила на какую-нибудь из них больше получаса! «Ты — покойник!» «Большая ошибка!» «Делай свою дерьмовую работу!» Черт меня побери, если я не могла бы писать их под копирку, меняя только названия!
— Зачем тебе это понадобилось?
— Карманные деньги! — пояснила девушка. — Я разругалась с предками и устроила им финансовый бойкот! Банально, не правда ли?